Про Бурляева и Лермонтова

Новость про то, что артист Бурляев потребовал у нашей Госудмы расследовать гибель Михаила Юрьевича Лермонтова, я видел, но не стал комментировать. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не в штаны.

А тут в ленте попался пост Ксении Лариной. Прочитал, посмеялся, решил поделиться. Фильм «Лермонтов»… Вот есть у меня ощущение, что в начале девяностых его крутили по какому-то новому телеканалу. Или это были отрывки в какой-то передаче, посвящённой поэту? Не помню. Была мысль скачать да посмотреть, потом передумал. Видимо, не зря. Рассказ длинный, потому под кат.

В связи с обострением душевной болезни депутата Бурляева, помешанного на сионистско-русофобско-англосаксонско-укрофашистско-масонском заговоре против поэта Лермонтова, не могу не вспомнить эпизод из своей юности. Воспроизвожу свой рассказ с подробностями)
Когда в прокат вышел фильм «Лермонтов», мы с родителями решили сходить посмотреть на это «чудо», поскольку его выход сопровождался громким скандалом. Газеты пестрили кричащими заголовками — черносотенцы называли Бурляева русским гением, а либералы требовали сдать Бурляева в сумасшедший дом) Как тут устоять) Пошли на премьерный сеанс в кинотеатр «Спорт», что недалеко от нашего дома.

Обещанная встреча с творческой группой собрала полный зал. Однако, показ начался без всяких преамбул. Минут через десять после начала, мы стали переглядываться украдкой. Я шепчу: «Меня уже тошнит. Может, пошли отсюда?» Мама шепчет: «Меня тоже, но неудобно, надо хоть полчаса еще посидеть». Папу не тошнило, но гораздо хуже — он начал подхахатывать в самых величественных местах полотна) но все равно сидим, смотрим этот шовинистический бред про масонский заговор.

Народ тоже так засмурел, на часы поглядывает в темноте. По залу покатились покашливания и робкие смешки. Кое-кто потянулся к выходу. И вот в районе дверей, там, где горит вожделенная зелененькая «выход» — началось какое-то тревожное шевеление и громкий шепот долетал: «Тяните на себя!» — «Нет, она обратно открывается!» — «Толкайте ее, толкайте!»))

Двери были заперты. Все двери были заперты намертво!

Растерянная старушка-билетерша, дрожа перед напором жаждущей свободы общественности, лепетала бессвязное: «не велено до конца фильма… запрещено… осталось недолго… режиссер просил не мешать просмотру».

Мы поняли, что нас не выпустят и сидели, уставившись в экран немигающим взором ( адские муки! Ведь не было айфона в руке, чтоб впасть в забытье))) Но когда муки, наконец, кончились, в зале вспыхнул свет, и счастливые зрители повскакали с мест, то стало ясно, что мы все попали крупно:
Перед погасшим экраном под мертвенным светом дежурных ламп на драных дерматиновых стульях восседала вся бурляевская семья, создатели шедевра «Лермонтов»:
автор сценария, режиссер и исполнитель заглавной роли Бурляев, его жена артистка Бондарчук и его теща — артистка Макарова. Их воинственный вид не предвещал ничего хорошего.
«Прошу всех сесть!» — звонко вскрикнул Бурляев. — «Сейчас будет обсуждение!»

«Откройте двери!» — простонал женский голос с галерки.

«Двери откроют, когда мероприятие закончится!» — ответил Художник и гневно сверкнул очами. «Неужели вам не интересно, как создавался мир гения? Вы понимаете, с чем столкнулась Россия и от кого пытался спасти нас Поэт, павший от рук антихриста? Неужели у вас нет вопросов?»
Зал пристыженно затих. «Сейчас вы узнаете всю правду», мстительно процедил Бурляев и картинным жестом откинул назад волоски.

Мы втроем встали и пошли к дверям, у которых дрожала старушка-привратница.

«Куда вы, товарищи?! — взвизгнул Бурляев. — Русский поэт пал жертвой заговора! П-присядьте на место!»

«Откройте двери, как вам не стыдно!» — угрожающим басом сказала мама. А надо знать мою маму. Папа схватил ее за запястье и сказал тихо: «Люданенадо».

Повисла пауза.

Мы почуяли запах победы, и папа медленно отодвинул сначала старушку , а потом щеколду. Старушка выпустила нас в узкую щель, чуть не перекрестив напоследок)

Вслед нам доносился сатанинский смех русского гения: «Пусть уходят, раз им наплевать на Россию. Пусть идут! А мы с вами, товарищи, за работу. П-помните как в картине мать наставляет маленького Мишу: много врагов у нашей земли, Мишенька! Готовь сердце к подвигу и ничего не бойся. Самое большое, чем могут тебе досадить враги – это смерть. А так как душа бессмертна, то выходит, и бояться нечего!»

В зале вяло зааплодировали. Последнее, что мы слышали, унося ноги, как Бурляев, срываясь на фальцет, швырял в зал лермонтовские строчки: «Есть чувство правды в сердце человека! Святое вечности зерно! Пространство без границ, теченье века! Объемлет в краткий миг оно!»

Это был 1986 год. Почти сорок лет спустя бедный Лермонтов опять подвергся бурляевской эксгумации.