Я — меломан!

Отношения с коллегами по цеху долгое время не складывались. С ровесниками мне говорить было не о чем, а старшим я сам был неинтересен.  Помог Его Величество Случай.

В один прекрасный день Николай Саныч приволок пластинку «На концертах Владимира Высоцкого». Несмотря на то, что на дворе уже был 1988-й год и вовсю гремела горбачевская перестройка, Высоцкий оставался полулегальным. Даже Государственную премию Высоцкому присудили не за песни, а за роль Жеглова. И пластинок Владимира Семеновича издавалось ничтожно мало. А тут такое!..

Вероятно, Саныч хватанул две пластинки в надежде потом удачно спекульнуть, пользуясь дефицитом. А дефицита как раз и не получилось: диск издали совершенно сумасшедшим тиражом и продавали буквально на каждом углу. В надежде сплавить хотя бы по госцене Саныч стал предлагать пластинку всем подряд. Но кто Высоцким интересовался, уже успели купить и послушать, а кому творчество Владимира Семеновича было до лампочки, те и даром не взяли бы. Единственным покупателем оказался я. Вернее, у меня было желание купить пластинку, но смысла в покупке не было, поскольку единственным радиоприбором в доме был телевизор «Рекорд-В312». А он, как известно, пластинки воспроизводить не умеет.

Тем не менее, я выложил Санычу кровные два рубля с полтиной в расчете, что если сам проигрыватель не куплю, так хоть у друзей послушаю.

Дома пластинка произвела чудо: матушка, которая к тому времени в Высоцком души не чаяла, наотрез запретила пластинку отдавать или продавать. Купим проигрыватель и сами слушать будем!

А надо сказать, что в ту пору с деньгами у нас было не просто плохо, а кошмарно плохо. Незадолго до этого матушку угораздило сломать руку, перелом оказался сложный и в положенный срок кость не срослась. Вдобавок выплыл целый букет осложнений, кровоизлияние в руке дало мощнейший гипертонический криз… В итоге лечение вместо положенного месяца заняло больше полугода. Больничный на такой срок продлевать отказались, выдали справку. Отсутствие больничного листа стало поводом для увольнения матушки с работы по состоянию здоровья и последние пять месяцев мы вдвоем выживали на мою зарплату. Которая на тот момент редко превышала 90 рублей «грязными», на руки выходило около восьми червонцев, а то и меньше. Какой уж тут проигрыватель!

Стали ждать лучших времен. Месяца через два матушка оклемалась настолько, что смогла устроиться на новую работу. Хотя сломанная рука еще долго давала о себе знать… Зарплата санитарки в психоневрологическом интернате тоже не Бог весть что, но с моей получалось рублей 150-160 в месяц. Дышать стало легче. Ну и порешили семейным советом: с ближайшего аванса заруливаю в комиссионный магазин на Народной, там за 35 рублей продавался проигрыватель Аккорд-201. Аванс мой составлял 50 рублей, на остатние 15 рублей должны были дотянуть до матушкиной зарплаты, им на неделю раньше нашего платили.

Настал день аванса, получил я свой полтинник, приезжаю в комиссионку. Стоит мой Аккорд, не перехватил никто. Я к продавцу, небрежно так: заверните вон ту вещичку, беру не глядя. Купца, значит, из себя строю, миллионера. Продавец в меня опытным глазом стрельнул, понял что за чудо пришло. И доверительно так: я могу и завернуть, но только ты бы лучше сперва посмотрел, чтобы потом не плакать.

Слава Богу, мне хватило ума не выпендриваться и к совету прислушаться! Проигрыватель еле дышал, двигатель гудел громче динамика и расслышать кто что поет было совершенно нереально.

Оглядел я витрину и взяла меня тоска-кручина. Стоят навороченные вертушки первого и высшего класса, на которые мне надо год копить, забыв про еду и прочие затраты. Мой кровный полтинник, который совсем недавно казался мне просто несметным богатством, в одночасье превратился в жалкую бумажку. На которую можно было купить разве что пластмассовый «Концертный-М» или же допотопный ламповый чемодан «Юность-301». Оба граммофона говно редкостное и мне даром не надь…

Совсем уж я настроился идти домой с пустыми руками. А тут продавец начал запихивать на полку чахоточный «Аккорд». Я свою мечту несбывшуюся взглядом провожаю и вижу: стоит в самом уголку еще один «Аккорд-201», только уже с двумя колонками. Стереофонический, значит. И ценник на нем – 49 рублей. От полтинника рубль на развод остается.

Ну, думаю, хрен с ним! Покажите, говорю, вон тот, за сорок девять. Сам втайне надеюсь, что и этот окажется дефектным. Тогда можно уйти без покупки, но сохранив лицо.

Шиш! Проигрыватель будто новенький, работает как часы и звучит идеально. Я его и так крутил, и эдак, все пытался найти повод отказаться от покупки. Оно и понятно – проигрыватель-то я куплю, а потом десять дней жрать чего? И вот одной частью ума я все это прекрасно понимаю. А другой также прекрасно понимаю, что без проигрывателя уйти уже не смогу.

Купил. Положил рубль сдачи в карман, сам в голове прикидываю, что матушке объяснять и у кого до получки червонец стрельнуть. А того не понимаю, что мне теперь с этой покупкой до дому надо как-то дотащиться. Нормальные-то люди за техникой вдвоем ходят, а кто может, так на машине приезжают. А я один, машины нет и на такси последний рубль отдать я тоже не могу.

Ох, зря говорят, что своя ноша не тянет. Тянет, еще как! А мне проигрыватель с колонками связали какой-то пластиковой лентой, которая все ладони изрезала. Как я эту бандуру дотащил и не разбил? Сам удивляюсь… Сентябрь уже на дворе был, прохладно, а я от пота весь мокрый.

Приволок вертушку домой. Мать на работе была, так что ужасаться и материть за растрату было некому. Отдышался, отхрипелся, откашлялся. Размотал проигрыватель, распихал колонки по углам, подключил. К тому времени в шкафу уже три или даже четыре пластинки стояло, и одна стереофоническая – Высоцкий и Марина Влади в сопровождении ансамбля «Мелодия». Ее первым делом и поставил…

Хотите верьте, а хотите нет, но ровно до этого дня мне не доводилось слышать стереозвука. Совсем. По книжке «Юный радиолюбитель» теорию стереозвучания знал, но послушать было не у кого. Поэтому вы поймете, почему я слушал эту пластинку как зачарованный, забыв про все. Про усталость, про голод. Из головы ушли все тревоги о дне завтрашнем… Я буквально растворился в звуке.

Сейчас это выглядит смешным. «Аккорд-201С», обладавший более чем скромными техническими характеристиками, казался вершиной качественного звука. В наше время любой мобильник с функцией мп3-плеера звучит лучше. Но в те времена даже кнопочные телефоны были в диковинку, а отечественные плееры могли только кассеты жевать.

В этот вечер впервые телевизор оказался забытым. Мы слушали Высоцкого…

 

На следующий день я на работу не шел – летел! Внутри все клокотало от переполнявших меня эмоций. Единственное, что портило настроение, это мысль о необходимости просить денег в долг. Но деваться некуда, подкатился к бригадиру.

– Вчера ж только аванс давали! – удивился Николай Саныч.

– Я проигрыватель купил.

– Все потратил?

– Угу.

– Надо было подешевле выбирать!

– Подешевле там дерьмо сплошное…

– А тебе обязательно высший класс подавай? Не, Серега, нету денег, извини.

Это было как обухом по голове. Мою непутевую голову ни разу не посетила мысль, что Николай Саныч может отказать. И что теперь делать?

– Спроси у ребят.

Легко сказать! «Ребята» почти все мне в отцы годились, общение только на уровне «здрасьте – до свиданья». Но позвякивание в кармане мелочи, оставшейся после размена рубля, выбора не оставляло. На ватных ногах добрел до верстака Юры Парфенова. Краснея, запинаясь, почти прошептал:

– Юрий Викторович, у вас можно десять рублей до пятого числа одолжить?

Юра внимательно посмотрел на меня сквозь толстые стекла очков.

– Ты что, вчера деньги не получил?

– Получил. Я проигрыватель купил… – окончательно скис я под пристальным взглядом.

– Да? – вдруг оживился Юрий Викторович. – А что за проигрыватель?

– «Аккорд» двести первый, стерео.

– И почем?

– Сорок девять рублей…

– Комиссионный, что ли?

– Комиссионный… – вздохнул я.

– А чего новый в кредит не взял?

– Стажа на кредит не хватает.

– Как это? Ты же здесь больше полугода?

– То практика была, а на работу только в июле взяли…

– Ясно. Десятки точно хватит?

У меня перед носом возникла красная банкнота с профилем Ильича. Не знаю, какое у меня в это время выражение лица было, но в горле плотно встал ком и я не мог произнести ни слова. Только головой кивнул. Юрий Викторович мое состояние понял.

– Послушать-то уже успел?

Я опять кивнул, одновременно пытаясь сглотнуть ком.

– Стерео?

– Ага, – сумел просипеть я. – Высоцкого с ансамблем «Мелодия» слушал.

– А синфазность проверил?

– Чего?

– Синфазность. В комплекте специальной пластинки с тестами для настройки не было?

– Не-а, не было.

– Ладно, если не забуду, то завтра принесу.

 

Следующим утром я обнаружил на верстаке пластинку в красном бумажном конверте. Чтобы хоть как-то отблагодарить Юрия Викторовича, в столовой я занял очередь на двоих. Чуть позже к нам присоединился Олег Саныч Иванов, тоже неплохо разбиравшийся в музыке и души не чаявший в Высоцком. Естественно, старшие товарищи раскритиковали мой «Аккорд» в хвост и в гриву. Да я и сам прекрасно понимал, что звучание четырехваттных динамиков далеко от идеала. Но чаще спорили о вкусах. Я в ту пору фанател от Modern Talking и прочих производных студии Дитера Болена, которых в Союзе практически не продавали. Но времена потихоньку менялись и на прилавках магазинов фирмы «Мелодия» рядом с вечной классикой и навязшей в зубах Пугачевой стали появляться новые имена. Как раз в восемьдесят седьмом свою первую пластинку записал бит-квартет СЕКРЕТ. Вышли диски ДДТ, АКВАРИУМА, НАУТИЛУС-ПОМПИЛИУСА… Последняя группа чаще всего подвергалась резкой критике со стороны Юры Парфенова:

– Сынуля притащил кассету с этим «подпитиусом», два дня подряд крутил без остановки. Пока пленку не заклинило. Я честно один раз прослушал от начала до конца, потом заставил выключить колонки и слушать эту херню через наушники. Музыки нет как класса. Говорят, это молодежная музыка. Серега, ты как представитель молодежи можешь мне объяснить что это за новое веяние?

Я не мог, поскольку в то время отечественный рок меня не волновал абсолютно. Между нами: Нау-Пи меня и сейчас никак не колышет.

Юра продолжал ораторствовать:

– Ладно, допустим это такая авторская песня, где музыка роли не играет. Высоцкий в этом плане тоже не пример для подражания. Стал вслушиваться в тексты. За шестьдесят минут этого бухтенья полезной информации одна строчка!

– Это которая? – поинтересовался Олег Саныч.

– Что Ален Делон не пьет одеколон!

Эх, не слышали тогда Юру на «Музыкальном ринге»! Впрочем, если бы каким-то чудом Юрия Викторовича и занесло на запись очередной музыкальной битвы, то его отповедь тогдашним рокерам вряд ли бы пустили в эфир по причине абсолютно нецензурной лексики.

Так получилось, что начальные задатки музыкального воспитания я получил именно от Юрия Викторовича. Через эстрадные обработки Джеймса Ласта и Поля Мориа начал прислушиваться к классике. Благодаря Юре узнал о замечательном артисте Викторе Чистякове. Единственная пластинка, которую выпустили уже после гибели Виктора Ивановича, подарена Юрой…

Впрочем, и без влияния Юрия Викторовича тогдашний авангард современной музыки мне был не по нутру. Рваные ритмы терзали ухо, привыкшее к мелодичности и гармонии. Повального увлечения бывшим андеграундом я не понимал и не принимал. Вернее, понимал, что вся эта шумиха очередной виток моды. В глубине души я подозревал, что большинство этих поклонников ни черта не понимают и просто топают в стаде таких же баранов. Если кого обидел – извините. Однако время показало, что я был прав. Первым подтвердил мои подозрения все тот же Юрий Викторович:

– Сынуля мой, Сереня, от телевизора не отлипает. Утром только с койки слез, еще глаза не продрал, а телевизор уже включил. Со школы придет, портфель в угол закинет и снова телевизор включает. Так ящик и пашет с утра до ночи. На прошлой неделе Сереня в программке углядел, что по первой программе фильм «АССА» будет. Он в прошлом году меня на эту «АССУ» в кино затащить хотел, да я отказался. Сказал, что когда по телевизору покажут, тогда и посмотрит. И вот дождался, всю неделю кипятком ссал. Вчера сели смотреть «АССУ». Прошло минут двадцать – Сереня молча встал и выключил телевизор на хрен. Сам!!!

(с) 2012, Сергей Уткин.