ЦНПО “Ленинец”, которым руководил Анатолий Александрович Турчак, во времена советской власти было объектом секретным. “Ящик”, как тогда говорили. Всяк поступающий на работу проверялся органами безопасности, личное дело в Большом доме на Литейном заводилось. Может, и по сей день там моя карточка пылится… При увольнении в Первом отделе подписывалась соответствующая бумага, в которой увольнявшийся давал обет молчания на десять лет. В смысле, не трепать где работал, чего видел. И, Боже упаси, контачить с иностранцами!
Я с “Ленинца” уволился в 1996-м, когда СССР тихо сгнил. Но бумажку таковую тоже подписывал. Было смешно, потому что за год до моего увольнения в здании на Московском, 212 побывал американский военный министр. А еще раньше в “дубовой аллее” американцы снимали несколько эпизодов для своего сериала. Что-то там из сталинских времен, коридор высшего начальства “Ленинца” на одну ночь превратился в застенки КГБ… В общем, устроили из секретного института проходной двор. С другой стороны, к этому времени все секретные отделы были расформированы, часть площадей уже сдали в аренду. Если и было что скрывать, так это опухших от беспробудного пьянства работяг и пустые кабинеты конструкторских отделов…
Кстати, с Играми Доброй воли еще одна история была.
Я летом девяносто четвертого как раз обкатывал свой велосипед. Знакомый дядька перелопатил обычный “Турист” под гоночный, поставил побольше передач, вместо масляной краски на раму специальное покрытие нанесли. В общем, машинка получилась достойная. Ну и сыграли бартер – он мне велик, я ему свой старый компьютер.
А в те годы нормальных веломагазинов еще не было. В “Спорттоварах” или ошметки советского велопрома, или китайские внедорожники, которые через поребрик перепрыгнуть боялись. Поэтому нормальные люди каждый четверг съезжались на улицу Короленко, там в скверике велопрофи продавали и меняли всякое велосипедное. А мне нужны были велоочки и бачок для воды с креплением. Приехал я с работы, переоделся, влез на велик и покрутил педали. Из Веселого поселка на угол Литейного и Некрасова…
Знатоки российской истории говорят, что на самом деле потемкинских деревень не было. По крайней мере, в том негативном смысле, как нам в школе рассказывали. Может, и не было, не знаю. Зато в Советском Союзе и в современной России эти деревни на каждом шагу. В славном городе Архангельске очередной форум собирали, с участием товарища Путина. Местные власти в лучших традициях покидали асфальт в лужи, заодно и канализационные люки в асфальт закатали. Свеженарисованная по мокрому покрытию разметка облезла, не дожидаясь высоких гостей.
Думаю, Путин местных правителей простит, ибо сам не без греха. Еще в бытность заместителем Собчака наш будущий президент-премьер рулил подготовкой Петербурга к проведению Игр Доброй воли. Если кто не помнит: лето 1994-го года, давно отгремел путч, Ельцин уже благополучно расстрелял Белый дом вместе с Верховным советом России, Чубайс всех на ваучеры натянул. Цены растут как на дрожжах, продуктов в магазинах полно, а купить их не на что. Народ крутится, кто как может… Питер стремительно ветшает, Собчак по телевизору говорит, что на ремонт у администрации нет денег и нужно привлекать частных инвесторов. Через пятнадцать лет эту же песню затянет губернатор Петербурга г-жа Матвиенко…
С Турчаком много всякого было…
После очередного залпового сокращения и перевода нескольких отделов на другие площадки, количество сотрудников в институте уменьшилось раза в три. Под этот соус закрыли проходную на центральном входе, двери замуровали намертво. Правда, потом сообразили, что через центральную все руководство ходило, но уже было поздно пить “боржоми”. Турчак стал заезжать во двор и подниматься в кабинет по внутренней лестнице. Незадолго до этого на крыше водрузили спутниковую антенну, хрен его знает для каких целей. А тут как раз очередное штормовое, над Питером самый натуральный шквал прошел. И антенну с крыши сорвало. Грохнулась эта дура аккурат на то место, где обычно останавливалась машина Турчака…
Если кто не в курсе: первый мэр Петербурга Анатолий Собчак был весьма дружен с генеральным директором ЦНПО “Ленинец” Анатолием Турчаком. Оба очень любили футбол (у “Ленинца” даже одно время своя футбольная команда была), вместе болели за “Зенит”. Когда “Зенит” вылетел в первую лигу, Турчак вошел в попечительский совет клуба, поговаривали даже, что возьмут клуб на баланс “Ленинца”. Однако в то время на объединении шли массовые расстрелы сокращения, зарплату ждали по несколько месяцев и покупка клуба могла стать последней покупкой в жизни Турчака. Поэтому руководить “Зенитом” посадили депутата Мутко…
А Турчак продолжил рулить “Ленинцем” и дружить с Собчаком. Я, кстати, думаю, что тогда и Путин с сыновьями Турчака познакомился. Как известно, Андрей Турчак вошел в “путинскую сотню” и теперь на Псковщине вертикаль власти строит.
Где-то в моих дневниках, наверное, есть запись, датированная либо второй половиной 1991-го, либо началом 1992-го года. Там, среди прочей словесной чепухи должны быть слова “купил набор пластинок Утесова”.
Что бы сейчас ни говорили, как бы ни возвеличивали начало девяностых, а время было паскуднейшее. Эйфория от развала ненавистного совка сменилась тяжелейшей депрессией. Пустые прилавки магазинов, стремительно обесценивающиеся деньги, нарастающая безработица… И даже если твой завод еще не прикрыли, то совершенно не факт, что безработным быть хуже, нежели работать за гроши.
Выкручивались кто как мог. Если кто нарушал закон, то не мне их судить – я сам не без греха. Иначе было не выжить…
Не знаю как сейчас, а в советские годы трудягам на “вредных” специальностях полагалось бесплатное молоко в размере ноль целых пять десятых литра в день на одного рабочего. А незадолго до начала моей трудовой карьеры, к Олимпиаде в Москве, советская молочная промышленность освоила выпуск молока в литровых пакетах. И потому маляры, радиомонтажники, травильщицы из гальванического цеха и прочие “вредные личности” два раза в неделю получали в столовой пакеты с целительным напитком. Чем вызывали нездоровую зависть у остальной части трудового коллектива, которая такой халявы не имела. Из-за этого молока случилось три истории.
Летом года эдак одна тысяча девяносто второго… Двадцать лет тому назад, ага! Так вот, летом того года один из дежурных электриков нашего цеха номер 4 (бывшего цеха 135 ЦНПО “Ленинец”) привез целое ведро яблок. Со своего, значит, подсобного хозяйства. Лето тогда выдалось урожайное, дачники яблоками на каждом углу торговали. Наш торговать не стал. Что в варенья и компоты закатал, когда банки кончились – брагу в бочке поставил. В пироги начинку яблочную… Ну и в сыром виде всей семье жрали, конечно. Вот только яблок не убывало. Ну не выбрасывать же?
Коллеги к неожиданному подарку отнеслись с прохладцей. Мелкие желто-зеленые яблочки по внешним своим показателям проигрывали импортным красавцам, которыми торговали на лотках у метро “Московская”. В итоге ведерко перекочевало в каптерку электриков, где на столике в укромном закутке уже стояла бутылка водки, десяток стопок. Не хватало только закуски…
К вопросу хозяйственного подхода и рыночной экономики в СССР.
Если бы в “брежние” времена за вынос с предприятия сажали как при Сталине за три колоска, то лагерей не хватило бы. Проще было бы сделать лагерем весь Союз. Впрочем, оно практически так и было…
Воровали все. При этом каждый смертельно обиделся бы, если бы его назвали вором.
Ну, действительно: разве это кража, если бригадир, коммунист, ударник коммунистического труда притащил в цех тормозные колодки своего “жигуленка”, содрал старые накладки и приклеил новые? Материал и клей, конечно, он не купил, а взял со склада.
Или ежели в каблучки-шпильки импортных сапожек вставят титановые набойки? Титан в свободной продаже не попадался, а доверять сохранность сапожек мягким латунным подковкам… Ни за что!
This website uses cookies.