Back in USSR

Был такой анекдот:

Брежнев и Никсон со своими телохранителями стоят возле Ниагарского водопада. Они решили испытать телохранителей, и каждый приказывает своему прыгнуть в водопад.
Американец отказывается:
– У меня семья, дети!
Русский бросается, не раздумывая, но в последний момент его перехватывают.
– Как вы решились на это? – спрашивает его пораженный Никсон.
– У меня семья, дети!

Читаю в новостях:
Кардиолога из Иваново Ивана Хренова, рассказавшего премьеру Владимиру Путину о небывалой показухе во время его посещения местной больницы, вызвали в прокуратуру.
Как утверждает Ольга Хренова, ее сыну “угрожают разборками, в том числе в правительстве Ивановской области”. “Его уже объявили сумасшедшим.”
(с) Лента.Ру

Нужно напоминать, что именно при Брежневе психиатрические лечебницы превратились в дома политзаключенных?
А нашему дражайшему Премьеру как раз очень хочется напомнить

Хлестаков. Очень вкусная. Где это мы завтракали? в больнице, что ли?
Артемий Филипович. Так точно-с, в богоугодном заведении.
Хлестаков. Помню, помню, там стояли кровати. А больные выздоровели? там их, кажется, не много.
Артемий Филипович. Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С тех пор как я принял начальство, может быть вам покажется даже невероятным, все, как мухи, выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров, и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
Городничий. Уж на что, осмелюсь доложить вам, головоломна обязанность здешнего градоначальника! Столько лежит всяких дел, относительно одной чистоты, починки, поправки… словом, наиумнейший человек пришел бы в затруднение, но, благодарение богу, всё идет благополучно. Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но верите ли, что даже когда ложишься спать, всё думаешь: господи боже ты мой, как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и было довольно… Наградит ли оно или нет, конечно, в его воле, по крайней мере, я буду спокоен в сердце. Когда в городе во всем порядок, улицы выметены, арестанты хорошо содержатся, пьяниц мало… то чего ж мне больше? ей-ей, и почестей никаких не хочу. Оно, конечно, заманчиво, но пред добродетелью всё прах и суета.