Кевин Смит об искусстве

Если кто еще не скачал и не посмотрел “Кевин Смит: гореть ему в аду“, то вы сами себе злобные буратины.
А я хочу привести маленький фрагмент текста Кевина в переводе odinokov. Конечно, Кевина видеть и слышать. Но и текстовом варианте читается неплохо.

Важно, чтобы твоё искусство вызывало у тебя те же чувства, какие вызывала та девчонка из класса или тот парень с курса. Человек, который при первой же встрече
поразил тебя в самое сердце. Который заставил тебя позабыть о друзьях — не намеренно, не как Йоко Оно.
Мысль сама приходит: “Господи, он лучший на земле!”
У меня так было с девушкой:
“Невероятно, каждое её слово — бриллиант. Пошли на хуй мои друзья. Хочу быть только с ней”.
И ты отдаляешься от друзей. Те: “Потусим?” А ты им: “Не, пойду тусить с той девчонкой, она охуенная”.
И она тебя просвещает, учит новому. Она красавица, она роскошная и ебётся как демон. Воплощение всех твоих мечт. И по какой-то причине ты ей интересен. Она развернула к тебе Солнце. Чёрт знает, почему. За такое надо держаться. Однажды искупавшись в солнечном свете, Луной уже не удовольствуешься. Держишься за неё изо всех сил. И тебе с ней хорошо.
Вы всё делаете вместе. Она — из тех, кому скажешь:
“Сходим пожрать в ‘Дэнниз’?”
А она тебе: “Спрашиваешь! Кончаю от их сэндвичей”.
И ты такой: “Ах! Как мне с ней повезло!”
И вот вы пиздуете в “Дэнниз”. Садитесь друг напротив друга, берёте один сэндвич на двоих. Она под столом трётся об тебя ногой. Ты поднимаешь глаза и видишь тот самый взгляд, который тебе знаком после долгих часов в постели.
Ты ей: “Чего?”
А она: “Пошли ебаться в сортире”.
Ты ей: “Как это, ебаться в сортире? Здесь же люди. Пожилая пара смотрит прямо на нас. Официантка решит, что мы убежали, не заплатив”.
Она тебе: “Короче, я в сортир — и буду ждать, пока меня выебут. Желательно, чтобы это был ты”.
И съёбывает в сортир.
Ты ей: …
Оглядываешься, очко играет, сердце к хуям рвётся из груди. Смотришь на пожилую пару, старички сидят, наслаждаются завтраком. И бабуля, дама преклонных годов — лет шестьдесят-семьдесят — так неодобрительно пялится. А её муж такой: “Иди”.
И вот ты встаёшь, тихонько пиздуешь в сортир. Всей душой надеешься, что она в мужском, но нет, она заставит тебя попотеть.
Идёшь в женский туалет, входишь в кабинку, и там она.
Ты запираешь кабинку, подставляешь ногу под дверь, чтобы, не дай бог, не открылась. И начинаешь жёстко её жарить в сортире “Дэнниз”, прижав к стене. Нога проваливается в унитаз. Она стукается башкой о бачок. В экстазе кричит на всё заведение. Все в здании знают, что происходит, а ты выёбываешь ей мозги в сортире.

Вот как нужно относиться к своему искусству.
Важно так любить своё искусство, что ты готов выебать его в сортире “Дэнниз”, и никак не меньше. По первой же просьбе. Даже если понятно, что ничего хорошего из этого не выйдет, разве что вы оба кончите.
Но именно эта искорка, именно она поддерживает в нём жизнь.