Отсмотрено: «Сталинград» Бондарчука

Рецензию писать не буду. Противно. Сама история, когда здоровая девка поочередно укладывает к себе в постель пятерых мужиков, дурно пахнет. А уж подавать ее как нечто героическое, чуть ли не как подвиг… На Руси таких давалок издревле называли плохим словом на букву «Б». И не надо кивать на войну, дескать, война все спишет. Если вы всерьез считаете «Сталинград» Федора Бондарчука гениальным, великим фильмом о войне — мне вас жаль. Реальность войны была куда прозаичнее и страшнее, чем могли придумать сценаристы «Сталинграда». В этом очень легко убедиться, прочитав «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова, «На войне как на войне» Виктора Курочкина, блокадные воспоминания Виктора Конецкого…

Или вот: маленький фрагмент книги Марины Влади «Владимир, или Прерванный полет».

Твое выздоровление продолжается в Белоруссии. Один из друзей – режиссер Витя Туров, у которого ты снимался в фильме о партизанах, – привозит нас в деревню, уцелевшую в войне, где мы останавливаемся у милой бабки. Изба крошечная, зато есть хороший огород, а коза дает достаточно молока, чтобы каждое утро ты выпивал его, еще теплого, большую кружку. Мы проводим дни в прогулках по окрестностям. Витя показывает нам места, где четверть века назад шли жестокие сражения. А между тем природа так прекрасна! Идеально круглые озера окружены холмами. Начало осени, поля и лес – в золоте, еще тепло. Мы обнаруживаем бывшие партизанские стоянки, поросшие травой, – настоящие подземные поселки. Мы проходим через обугленные развалины деревень – их не стали восстанавливать после войны, а оставили как памятники. В Белоруссии сотни Орадуров – деревень, в которых не выжил никто. Контраст между такой мягкой природой и зверством преступлений нас потрясает. Вечером мы сидим за столом в теплом свете керосиновой лампы. Старуха вспоминает…

В сорок четвертом в деревне оставалось только девять женщин от пятнадцати до сорока пяти лет, несколько старух, пять малолетних девочек и двое немощных стариков. Все мужчины от четырнадцати до семидесяти ушли на фронт или к партизанам. Немцы отступают – это разгром. Деревня чудом уцелела, но страшное предчувствие подтверждается: все мужчины убиты. С фронта пришли похоронки: «Погиб за Родину». От партизан – страшное сообщение: «Никого в живых из деревни такой-то». Когда женщины видят небольшую группу советских солдат с двадцатипятилетним капитаном во главе, решение их уже принято. Накормив и напоив мужчин, они топят баню. Каждая приносит чистое белье, на свежих постелях – россыпи вышитых подушек. Измученные солдаты засыпают, обретая после долгих месяцев войны это забытое счастье. В одной избе все не гаснет свет. Самая отважная из женщин говорит с молодым капитаном:

– То, о чем я попрошу сейчас, наверное, вас покоробит. Но постарайтесь понять. Война отняла у нас мужчин. Для того чтобы жизнь продолжалась, нам нужны дети. Подарите нам жизнь.

На несколько минут старуха умолкает. И, справившись со смущением, заканчивает свой рассказ:

– В соседней избе живет тракторист. Он – азиат, как и его отец. Почтальонша похожа на своих армянских предков, колхозная повариха – настоящая сибирячка…

Я тихонько плачу. Рассказанная старухой история лучше любой официальной пропаганды дает мне ощутить всю глубину трагедии, через которую прошла эта страна.