Как я был радиокорреспондентом

Был во второй половине девяностых период времени, когда я активно искал работу. А, надо сказать, что в те времена с вакансиями было туговато, зато соискателей хоть отбавляй. Поэтому в газетах рубрики “Требуются” были завалены объявлениями различных афер. “Заработок по почте”, “Тысяча долларов в месяц”, “Работа на дому”… И сейчас еще находятся идиоты, которые клюют на подобную замануху лохотронщиков.

Реальной работы было мало. Еще меньше было работы, где можно было что-то заработать. Помню, я даже месяц продержался на испытательном сроке в одной крутой фирме по оптовой продаже овощей и фруктов. Не знаю, сколько бы я смог там проработать еще – работать приходилось непосредственно на складе, где постоянно держали минусовую температуру. Рискнете восемь часов посидеть в холодильнике? Зимой на улице и то легче работать, уж я-то знаю…

Однажды в какой-то газете наткнулся на объявление: радио “Гардарика” проводит конкурсный набор на вакансии “ведущий эфира” и “корреспондент”, опыт работы необязателен. Сейчас такое даже представить невозможно, в самой занюханной радиостанции требования к кандидатам такие, что ни один из дикторов советского телевидения не подошел бы!

Конечно, я как ошпаренный помчался в Дом Журналистов, где проводились собеседования. Прекрасно понимая, что вряд ли заработаю большие деньги на областной радиостанции (“Гардарика” вещала из Всеволожска), я рассчитывал, что сумею подучиться и устроюсь на станцию покруче.

Как ни странно, народу на собеседовании было немного, человек восемь-десять. Я приехал с большим запасом по времени, так что оказался первым. Пригласили меня в просторную комнату, где сидело человек шесть разного полу и возрасту – группа редакторов “Гардарики”. Молодой бородатый мужик назвался главным редакторов радиостанции и попросил рассказать о себе.

О себе? Легко! Я быстренько изложил свою автобиографию, сделав упор на мое театральное детство и увлечение литературой. Потом еще и занятия классической гитарой приплел, вывел к тому, что выступать перед аудиторией мне не привыкать. Рассказывал довольно лихо, почти не сбиваясь, на вопросы реагировал мгновенно. Иными словами, выдержал интервью на четверку с плюсом. Беседа прошла легко и непринужденно, поскольку Господь даровал мне умение легко знакомиться с людьми и не теряться в незнакомой обстановке.

Болтали мы минут десять. Потом меня попросили не уходить и дождаться, когда разберутся с остальными. У меня с собой была какая-то книжка, так что скучать не пришлось. Краем глаза замечал, как несколько кандидатов вылетели из комнаты собеседования буквально не успев войти. Еще трое соискателей остались ждать конца собеседований. Где-то через час к нам вышел главный редактор, с ним еще один парень из группы редакторов. Главред объявил:

– Поздравляю, вы все успешно прошли первый этап отбора. Через два дня мы проведем второй этап конкурса. Если не передумаете, то ровно в семнадцать часов у выхода станции метро “Чернышевская” вас будет ждать наш редактор эфира Владимир. Пожалуйста, запомните его хорошенько, чтобы ненароком не потерять.

– А что будет на втором этапе? – подал голос один из соискателей.

– Узнаете, когда встретитесь с Владимиром.

 

Надо ли говорить, что два дня тянулись мучительно долго? Работал я тогда от случая к случаю и эти два дня оказались незанятыми. Компьютера в то время дома не было, пластинки все заслушал до дыр, в телевизоре одна чернуха… Но все проходит, и эти два бесконечных дня прошли. К назначенному времени выдвинулся к “Чернышевской”. А дело, надо сказать, было то ли в конце апреля, то ли в начале мая. В общем, снег уже сошел, земля просохла, но настоящего тепла еще не было. Но с погодой тогда повезло: недели три подряд на небе ни облачка, солнышко вовсю сияет!.. Просто по улицам погулять и то праздник!

Приехал я на “Чернышевскую” без четверти пять. Вышел из метро, огляделся, заприметил Володю с пухлой спортивной сумкой через плечо. Он меня тоже увидел, узнал. Подошел к нему, поздоровались, стали вместе ждать остальных. Вскоре подкатил парень, который спрашивал что будет на втором этапе. Ровно в пять к нам присоединилась симпатичная блондинка. Четвертого соискателя честно подождали десять минут, после чего Володя сказал:

– Хватит тут загорать, пора делом заняться. Пошли!

– Куда идем?

– Для начала в Таврический сад, погуляем. А там видно будет.

Потопали. По дороге разговорились, незаметно перешли на “ты”. Я смотрел вокруг и не узнавал с детства знакомые улицы, дома… При виде Таврического сада мне стало очень грустно.

Как раз незадолго до описываемых событий, дирекция сада открестилась от названия “Городской Детский парк” и начало требовать статус сада-музея. Под этот соус закрыли игротеку, уничтожили лодочную станцию, разогнали все кружки и спортивные секции. Вместо горок и каруселей водрузили памятник Есенину. Из десятка детских площадок сохранилась лишь одна.

Вот к этой единственной площадке мы и пришли, устроились на скамеечке неподалеку. Володя извлек из сумки нечто с кнопками в чехле из кожзаменителя.

– Итак, представляю вам основное вооружение радиорепортера: кассетный магнитофон ВМ85К. Принцип действия прост – ставим кассету, подключаем микрофон и идем добывать интервью.

 

Портативный войсковой кассетный магнитофон “ВМ-85к”

Володя тут же продемонстрировал аппарат в действии. Действительно, все очень просто.

– А теперь о втором этапе. Вам предстоит взять интервью на свободную тему. Скажем, расспросить родителей почему они сюда привели своих детей? Что нравится, есть ли претензии… Понятно?

Мы почти синхронно кивнули.

– Тогда кто пойдет первым?

Первым пошел я. Еще с детских лет, когда по нескольку раз в год лежал в больницах, я твердо усвоил: если боишься, то лучше идти первым. Пока сидишь и ждешь своей очереди, станет еще страшнее. Поэтому я просто забрал “вээмку” из рук Володи, проверил идет ли запись и направился к молодым мамашам и чадам.

Самое забавное: не было ни страха, ни волнения. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что воспринимаю происходящее как бы со стороны. И еще было забавно, когда женщины при виде микрофона начинали отмахиваться:

– Ой, нет-нет! Не надо!!!

Тем не менее, минут за пятнадцать я записал положенное количество материала и вернулся к скамейке. Там Володя вынул кассету и отдал мне:

– Дома сделаешь полную расшифровку записи и напишешь обзорную статью на эту же тему. Это будет третьим этапом отбора. Если торопишься, то можешь отчаливать.

Я никуда не торопился и решил погулять вместе с ребятами. Во-первых, погода была шикарная; во-вторых, хотелось побродить по местам своего детства.

Второму парню выпало брать интервью на Тверской улице, неподалеку от моего бывшего дома. Оттуда двинулись к Смольному собору и, пока блондинка гонялась за туристами, Володя рассказывал о компании энтузиастов, которые на Орловском пляже строят фрегат Петра Первого. Так я впервые услышал о проекте “Штандарт”…

Дома я сделал расшифровку репортажа и набросал статью, общий смысл которой сводился к “Детский парк не для детей”. С некоторых пор собаководы облюбовали Таврический сад для выгула своих питомцев и на воссозданных исторических газонах повсюду красовались произведения собачьего искусства. Кстати, сейчас ничуть не лучше. Я ни в коей мере не оправдываю дог-хантеров, но когда читаю в новостях “массовое отравление собак в Таврическом саду”, то к владельцам животных сочувствия не испытываю. Собак жалко, они-то ни в чем не виноваты. А владельцев – нет. Извините, если кого обидел.

Третий этап проходил в студии “Гардарики”, пришлось ехать во Всеволожск. К счастью, располагалась станция в помещении местной администрации, так что найти нужное здание не составляло особого труда. Как потом Александр Абдулов в сериале “Next-3” говорил: “Видишь дом, к которому Ленин жопой повернулся? Значит, тебе сюда!”

Здесь нас ждал сюрприз. Третий этап конкурса, кроме написания статьи, подразумевал запись десятиминутного выпуска новостей. В который, кроме выданного главным редактором пакета новостей, должен был войти приготовленный репортаж.

О компьютерах “Гардарика” тогда даже не мечтала. На разбор бумаг и написание “рыбы” дикторского текста ушло примерно полчаса. Потом перешли в студию – я, как обычно, пошел первым. Главред провел курс молодого бойца: какой кнопкой включать эфирный микрофон, где нажимать, чтобы поговорить с режиссером, как правильно перекладывать листы, чтобы не запутаться и не шуршать в эфир… Ради пущей реальности звукорежиссер назначила время эфира. Электронные часы за стеклом студии показали нужное время, в наушниках прозвучала заставка “Гардарики”, я нажал кнопку эфирного микрофона…

И вот тут меня накрыло. Я прекрасно знал, что идет запись, что кроме сотрудников станции никто и никогда эту запись не услышит. И при этом я вдруг физически ощутил всю ту бездну, все громадное пространство, которое скрывалось за коротеньким словом “эфир”.

Зажим был дичайший. Сердце ухнуло в пятки, язык одеревенел. Первые две минуты я шел тупо по тексту, поскольку мозг отключился намертво. Читал просто на рефлексах. Потом потихоньку начал оживать, ближе к финишу даже стал импровизировать.

Но сбил сидевший рядом главред. Я внимательно следил за отпущенным мне хронометражем и прекрасно видел, что у меня еще полторы минуты. Но главный решил напомнить и показал на часы. От дикого зажима я понял так, что я уже выбиваюсь из лимита и оперативно закруглил выпуск. Режиссер потом сказала, что недостающие сорок секунд заполнили музыкой…

Потом начался разбор полетов. Главреду не понравился тон моей статьи про Таврический сад – слишком мрачно. Мол, есть хорошая фраза “давайте переименуем Таврический в Городской собачий парк”, в этом тоне можно было написать весь текст. Может быть, только мне было как-то не до смеха…

В итоге меня все-таки не взяли. Как оказалось: к лучшему. Примерно через полгода на “Гардарике” начались какие-то финансовые склоки, а потом станцию вовсе обанкротили и разогнали. Что уж там стрясло, кто виноват – не знаю и знать не хочу. Да и какая разница?

Новый опыт, новые эмоции – вот что важно. Ну и история получилась недурная.

(с) 2012, Сергей Уткин.