Да, я тормоз. Да, обсуждение закона давно прошло и закон уже принят.
Но я много работал над этим законом и потому мне удалось написать максимально точную и лаконичную формулировку. Которую я публикую здесь и предлагаю внести на рассмотрение Президентом. Много букв, потому под кат.

Закон о полиции

Устал бороться с притяжением земли:
Лежу — так больше расстоянье до петли.
И сердце дёргается, словно не во мне, —
Пора туда, где только «ни» и только «не».

(c) Высоцкий

Довольно много лет назад, всё в тех же девяностых, дело было.
С «Ленинца» меня турнули «по собственному», постоянной работы не было, подрабатывал на выходных сменным продавцом. В принципе, если поприжаться, то прожить было можно. Предполагалось, что как-нибудь лето перезимуем, а по осени буду искать что-то более постоянное.
Но, мы предполагаем, а располагаем совсем не мы. То ли на нервной почве, то ли еще как, но у матушки начали гнить руки. В самом прямом смысле. Руки от кончиков пальцев до локтя превратились в сплошные куски оголённого, сочащегося, зудящего мяса. Что за напасть в КВД так и не сказали, единственное толковое предписание — руки не мочить, единственное лекарство — йод.
Помогало плохо. Бинты приходилось менять каждые полчаса, от страшного зуда и боли мать практически не спала. Болезнь иногда отступала, но, дав маленькую передышку, возвращалась снова.

Естественно, все заботы повисли у меня на шее. Матушка ничем помочь не могла, даже самостоятельно причесаться у неё не всегда получалось.
Замкнутый круг домашней рутины в сочетании с полной безнадёгой и хронической усталостью. Действовал на автомате, зачастую даже не понимая, что и зачем я сейчас делаю.
Я абсолютно не помню откуда я ехал и каким образом меня занесло в метро. Тем более, в середине рабочего дня. Не помню. Тупо, действительно, тупо стоял и ждал когда из тоннеля покажется поезд. В глубине чёрной дыры забрезжил свет фар, дохнуло чем-то механическим, раздался шум приближающегося поезда.
И я отчетливо ощутил… Нет, не желание. Меня физически что-то толкало на рельсы. Это не был один толчок, это было тупое, но сильное и длительное давление в спину, хотя вокруг не было никого.
Что (или кто?) меня остановило? Не знаю. С головы будто покрывало сдёрнули. Краски стали яркими, звук поезда резким. Давление в спину тут же исчезло. Я отшатнулся назад, обливаясь холодным потом…
Трясло потом долго. Пропустил несколько поездов, потому что не мог заставить себя подойти к краю платформы.

Матушка проболела пол-года, сперва по больничному, потом по справке. Потихоньку болезнь отступила, хотя потом приступы повторялись. Последний, хочется надеяться, сильный затяжной приступ был в начале 2005-го.
А метро я с тех пор избегаю.

Лица семи известных российских политиков вырезал на арбузах петербургский художник Юрий Штапаков.

А что, внушаить! Как бы сказал наш травоядный друг Стёпка Капуста, это весьма перспективное направление искусства, востребованное массами. Вот только одну поправочку внести: не на арбузах надо светлейшие лики вырезать, а на тыквах! И поставить это дело на широкую производственную ногу!
Уж что-то, а желающих настучать по тыкве Матвиенко в Питере миллиона четыре наберётся!

Не знаю, как Штатах, а в Питере я своей тени в упор не вижу. Да и других теней тоже — тучи сплошные.

Как говорится, боян и не моё, но мне раньше не встречалось.

Послание Адольфа Гитлера Борису Ельцину из Преисподней.

(Октябрь 1993г., после расстрела под руководством Ельцина Верховного Совета России)
К юбилею Ельцина. Автор стихотворения — Б.М. Гунько.

Зиг хайль, Борис! Пишу тебе из ада.
Здесь очень плохо…Впрочем, я привык.
Мы все тут были бесконечно рады,
Узнав про твой блистательный блицкриг.

До нас и раньше доходили слухи,
Что ты сумел Россию разорить.
Что мрут безбожно дети и старухи,
Но нет гробов, чтоб всех похоронить.

Ты не грусти, майн либе фройнд Боря.
Я дам совет: чтоб лес не портить зря,
Построй один ог-ро-о-о-омный крематорий,
А пепел вывозите на поля.

Я так уже решал проблему эту…
Однако, к делу – суть письма в другом:
Ну, ты и разуделал Дом Советов!
…Иль, как его, Российский «Белый Дом»!

Ты сделал то, о чём мы так мечтали
Все сорок восемь невесёлых лет.
Гремя огнём, сверкая блеском стали,
Ты расстрелял Верховный свой Совет!

Привет, тебе, партайгеноссе Ельцин,
Шлют Геринг, Геббельс, Борман, я и Гесс!
Здесь, в преисподней, поснимав все рельсы,
Тебе отлили мы железный крест.

Да что там крест – И шнапса есть поллитра.
Но ты другому, знаем, будешь рад:
В Германии кричали все «Хайль Гитлер!»,
В аду теперь «Хайль Ельцин!» все кричат.

Горячий наш привет и генералам,
Тем, что пускали этим русским кровь!
Ждём встречи, верим – ждать осталось мало,
Майн либе фройнд Боря.

Твой Адольф.