Рафаэль Дамиров, Валерий Гуров — Завод: назад в СССР

Автор: Рафаэль Дамиров, Валерий Гуров
Издательство: Самиздат
Жанр: фантастика, попаданцы, юмор

«Пионэры, иди в жопу!»

Больше сорока лет я отпахал на заводе, пока несчастный случай на производстве не забрал мою жизнь. Но я не умер – мое сознание перенеслось в прошлое. На дворе семидесятые, СССР в самом расцвете, а я молодой пацан – ученик на советском оборонном предприятии. Здесь все так знакомо и кажется родным… Вот только я прекрасно помню, что мой родной завод пошел с молотка после катастрофы, унесшей много жизней. Могу ли я спасти людей? А завод? Я сделаю все, чтобы изменить судьбу. А пока что мой наставник и мастер дивятся моим навыкам, ведь я знаю намного больше обычного выпускника ПТУ…

Признаюсь: люблю поржать над очередными бреднями про различных попаданцев. Особенно забавляет, когда про времена брежние пишут те, кто даже Ельцина не помнят, поскольку родились уже при Путине. А тут в торрентах попалась цикл книг «Завод: назад в СССР». Прочитал приведённую выше аннотацию и сразу же скачал. Как ни крути, но тема роднее некуда — ПТУ я закончил, слесарем на оборонном предприятии поработал. Правда, не в семидесятых, а чуть попозже, но даже с учётом перестройки на заводах мало что изменилось. Взялся читать. Начало стандартное: главный герой получает в грудь незакреплённой в станке заготовкой и готовится помереть, но… Ну, да. Приходит в сознание уже в семидесятых. И тут начинается комедия. Для начала наш герой лезет в личный шкафчик:

Я поднял ключ, нашел шкафчик с сорок девятым номером, оказавшийся напротив шкафчика толстяка, открыл. Внутри меня ждали зияющие пустотой полки и кусок на хозяйственного мыла. Я даже бровь изогнул, скользнув взглядом по надписи на куске: 70% цена 25 коп. Это ж сколько оно тут лежит? Хорошо его кто-то забыл, чуть не на полвека, угу… Но выглядит мыльце очень себе даже свежим, и попахивает как надо, будто его вчера сварили.

Личный кусок мыла в шкафчике — это, скорее, самый конец восьмидесятых, когда ввели талоны на моющие средства. До того на цех выделялось определённое количество мыла (нормы не помню, кому надо — Яндекс в помощь), мы это мыло на складе разрезали на небольшие куски и выкладывали в общий ящик. Только когда ввели талоны, работяги стали требовать, чтобы им выдавали их мыло согласно нормы. Читаю дальше:

Я не отреагировал, потому что заметил на верхней полке документы. Епрст, откуда такая реликвия? Я уставился на вырезанную из картона карточку, аж мурашки по коже. Пропуск временный, выдан на:
Кузнецова Егора Александровича
Действителен до 23.10.1976
Цех 7.
Так мне и ответили, седьмой с утра был. Сон? Кома? Ничего не понимаю…
Так, а завод какой? Я повертел пропуск, но названия производства не нашел. Фотографии тоже нет. Второй документ был ничем иным, как дипломом об окончании ПТУ. На то же имя, специальность: слесарь МСР, присвоенный разряд — третий.

Вопрос номер один: почему пропуск временный? Парень окончил ПТУ, следовательно, пришёл на постоянную работу. Так что и пропуск должен уже быть постоянный. Вопрос номер два: почему пропуск без фотографии? Такого быть не может, даже если пропуск временный. Когда в ПТУ заговорили о практике на «Ленинце», всем, кому дали допуск, велели принести фотографии для пропусков. К слову: номер цеха у нас на пропусках не ставили. Зато ставили отметки о степени допуска к секретным материалам.

Дальше ещё смешнее: Егор знакомится со своим наставником, к которому его определили учеником:

Мы прошли в самый конец слесарного ряда, там, немного на отшибе от остальных, стояли два верстака, за которыми уже шло рабочее пространство шлифовщиков. За плоскошлифовальным станком стояла пышная женщина весом за центнер, не меньше. Она с любопытством глазела на меня, поэтому Палыч решил сразу нас познакомить.
— Ирина Борисовна, это вот Егор, мой ученик. Егор, это Ирина Борисовна, наша фея шлифовки! Вот…

Одно из двух: или Егор уже закончил ПТУ и он слесарь третьего разряда с дипломом, или же он ученик. То есть, без диплома и без разряда. По ходу действия выясняется, что Егор только что вернулся из армии и за два года забыл всё, чему учили. Как говорил мой друг Юрий Викторович Парфёнов, свежо питание, да серется с трудом. Я по специальности более тридцати лет не работаю, но кое-что ещё помню. Не уверен, что сдам на разряд, но на экзамене уж точно не стал бы мычать, как Егор. И тут ещё нюанс: если бы Егор плохо учился в ПТУ, то выше второго разряда ему не присвоили. А у него третий. То есть, в училище он экзамены сдал хорошо. И, вполне вероятно, что успел до призыва ещё поработать на производстве. А теперь его всему заново учить надо? Нет, ребята, это за гранью даже такой тупой фантастики, как рассказки про попаданцев. И ещё: был случай, когда к нам пришёл парень, до этого работавший на объединении имени Козицкого. Слесарь шестого разряда, но на приёмной комиссии смайнали до третьего. Парень много лет орудовал напильником, доводя до ума шасси телевизоров «Радуга». Напильником орудовал мастерски, но понятия не имел, как заточить сверло или нарезать резьбу. Сверлильного станка боялся, как огня. По логике авторов, нашего новичка должны были в ученики определить.

— Дуй в материальную кладовую, Егор, — выдал новую инструкцию Палыч, — там спецовку получишь, а потом в инструментальную шагай, я пока тебе инструмент у бабки Люськи выбью.

Это что ж за предприятие такое, что инструмент выбивать надо? В материальной кладовой

Седьмой цех «Ростоборонмаша», а на дворе лето семьдесят шестого…

То есть, оборонка, как и заявлено в аннотации. Опять возникает вопрос, почему временный пропуск без фотографии? А если по этому пропуску шпион пройдёт? Завод большой, вахтеры всех по именам вряд ли помнят, особенно новичков.

Я снова на мгновение замер в паре метров от металлической двери с надписью красной краской — МАСК. Вовремя замер, кстати — дверь кладовой резко распахнулась, и будь я на пару шагов ближе, сидеть мне на пятой точке с шишаком на лбу.
— О! — в проеме появился мужичок, которого я уже видел возле курилки. — Здорово, ученичок!
Мужик держал в руках новенькую спецовку, муха не сидела, и ботинки. Руки у него были заняты, потому для открытия двери он использовал ноги. С обретенным богатством он зашагал в раздевалку. Я проводил его взглядом и подметил, что и старая спецовка у него — не старая, а новая. Две, что ли, урвал?
— Вечно нахапает, потом другим ничего не остается, — пробурчал слева от меня еще один работяга, толкавший тележку с деталями.

Некий мужичок хапнул вторую спецовку. Уже нереально: получить новую спецодежду было можно только в обмен на старую. Срок службы спецовки — один год. Раньше срока получить новую спецодежду было невозможно, только если по каким-то причинам спецовка пришла в полную негодность. Тогда составлялся акт, который подписывала комиссия из нескольких человек, включая представителей бухгалтерии и отдела охраны труда. Чтобы отдать кому-то чужую спецовку речи вообще не шло.

Я внимание на комментарии не обратил и прошмыгнул в кладовую, пока железная дверь, закрывающаяся при помощи пружины, не захлопнулась. Внутри кладовой было полутемно, а ещё пахло керосином — железная канистра с жидкостью стояла в паре метров от стола.

Просто бред. Керосин, бензин, машинное масло и прочие ГСМ (горюче-смазочные материалы) хранились в отдельном помещении, подальше от спецовок и прочих легковоспламеняющихся материалов. На складе ГСМ обязательно наличие огнетушителя, ящика с песком и пожарного щита с лопатой и крюком.

Сцену выбивания из наглого кладовщика спецовки приводить не буду, это очередной бред людей, которые завод только на картинке видели. Но один момент зацепил: кладовщик открыто пьёт водку в самом начале рабочего дня. Не стесняясь присутствия новичка. Я не стану утверждать, что на заводах царил сухой закон. Пили, и порой пили крепко. Но! При закрытых дверях, только при своих. И я не припомню, чтобы даже самые запойные работяги начинали пить, едва прозвучал звонок о начале рабочего дня.

Разобравшись со спецовкой, я направился прямиком в инструментальную кладовую. Та находилась в противоположной стороне от этой кладовой. Связь с внешним миром поддерживалась через окошко с откидной ставней, закрывающейся на защелку. И сейчас она была открыта — это было бы удачей, если бы из окошка не торчала чья-то задница. Один работяга привстал на цыпочки и, как Винни-Пух в кроличью нору, засунулся в окошко по пояс. Я встал рядом с окошком выдачи, дожидаясь своей очереди, заодно подслушав невольно, о чем мужик кладовщице по инструменту втолкововывал. Так втолковывал, что его аж чуть туда не затянуло.
— Теть Люб, понимаю, туда-сюда дефицит, но мне бы штучки три метчиков! Деталька жутко противная попалась.
— Скоков, а чего, может, десяток сразу отсыпать? — с наездом отвечал женский голос. — Я тебе вот только два дала, ты мне тут Лениным клялся, что больше не придешь.

Окошко с откидной ставней — да, похоже. У нас в инструменталке такое же было. А вот с метчиками — мимо. У каждого слесаря в нашем цехе был свой набор метчиков и плашек для нарезания резьбы. Если вдруг метчик ломался, его меняли — сломанный сдавали, взамен получали новый. Но зачем работяге три метчика? Если во «вредной детальке» надо нарезать резьбу трёх разных диаметров, тогда понятно. Но тогда и кладовщица выдала бы метчики без вопросов. Значит, ему нужны метчики одного диаметра. Видимо, он уже два метчика сломал и прибежал снова. Получается, он и эти метчики собирается сломать, так? Даже я в свои не самые лучшие годы больше одного метчика за раз не ломал!

 Так, ты у нас слесарь? — она тяжело плюхнулась на табурет, я даже замер на мгновение, ожидая, что ножки прямо здесь и сейчас прикажут долго жить, но обошлось.
— Слесарь.
— Вот и чудно, — она кивком указала на небольшой деревянный ящик, в котором лежало мое добро на выдачу. — Наставник твой уж заходил, мне половину кладовой перерыл и целый ящик для тебя собрал. Как говорится, получите — распишитесь.
И как-то очень уж довольно на меня посмотрела. Радовалась, что не пришлось самой этот ящик собирать? Или?..
Пока она говорила, я осмотрел содержимое ящика. Тиски на верстак, сверлильный патрон, штангенциркуль, шланг для сжатого воздуха и пневмодрель, пассатижи, молоток, напильник… вот только новым и пригодным из этого добра был только шланг. Остально видало определённые виды. Патрон — со сбитыми зубчиками и без ключа, такой не затянешь. У штангенциркуля сбиты губки, губки тисков болтались. На молоток без слез не посмотреть… Ну и все в таком духе.

И всё в таком духе, да… Тиски на верстаках были закреплены намертво, никто их не снимал и в инструментальную кладовую сдавать не думал. Сверлильный патрон — это деталь сверлильного станка, а не инструмент. Соответственно, ни у кого не было личного патрона, как и личного станка. Штангенциркуль со сбитыми губками — это вообще нонсен. Измерительный инструмент каждый год проходил поверку. Если бы я принёс на поверку штангель с повреждёнными губками, его тут же отправили бы на списание.

Лениво сейчас искать эпизод, где слесарь тащит ящик с заготовками. Никогда слесаря этим не занимались — лёгкие детали приносил мастер, тяжёлые ящики таскал такелажник Володя.

Ещё сценка:

— Товарищ!
Я огляделся и увидел за своей спиной молодого толстячка в подтяжках и в очках с толстыми линзами. На его голове уже красовался, как ни странно, островок лысины. В руках он держал какую-то книгу тёмно-синего цвета.
— Да-да, это я к вам обращаюсь! — заверил он и решительно двинулся ко мне.
Ростом он оказался ниже меня почти на голову, и вообще был похож на Карлсона. Судя по спецовке в которую он был одет, работал парень фрезеровщиком. Подойдя ближе, он сразу перешёл к делу.
— В профсоюз вступать собираетесь? — спросил Карлсон, щурясь.

Меня никто не спрашивал, собираюсь ли я вступать в профсоюз. Это было обязательное условие при оформлении на работу. Поэтому все дальнейшие рассусоливания авторов, что Егору сейчас не до профсоюза — очередной бред людей, не живших в СССР и не работавших на заводе.

Дальше читать не стал, пролистнул первую книгу, изредка заглядывая в текст. Зацепил вот этот абзац:

Вообще работа у мастера крайней степени паршивая. Сколько раз по прошлой жизни мне предлагали пойти в мастера, даже и в старшие, но я каждый раз уверенно отказывался. Это только кажется, что мастер — белоручка, сам не пашет, а ты попробуй инструмент найди, работу организуй, от начальника пистонов получи, документацию закрой. Ну и если кто деталь в брак загнал, то виноват тоже мастер. Недоглядел, не проконтролировал, не подсказал.

Если мастер вынужден искать инструмент для рабочего — весь отдел материально-технического снабжения завода надо разогнать в чёртовой матери. Особенно, если речь идёт об оборонном предприятии. Опять же скажу: бардака хватало и у нас на «Ленинце». Но чтобы мастер искал инструмент для слесаря? Или отдувался за брак? У слесаря есть бригадир, это его головная боль — проконтролировать и подсказать.

Итого: полнейшая хрень. Поверить в эти басни могут только сопливые малолетки, ностальгирующие по совку.

(с) 2025, Сергей Уткин.

Проект “Don-Ald.ru” не спонсируется Госдепом, Кремлем или масонами. Желающие поддержать проект и вдохновить автора на новые творческие свершения, могут перевести деньги на:

Банковскую карту (ЮMoney) — 2204120100336086 (по группам 2204 1201 0033 6086)
Банковскую карту (Сбер) — 2202206717793074 (по группам 2202 2067 1779 3074)
Банковскую карту (Т-банк) — 2200701315902566 (по группам 2200 7013 1590 2566)
Кошелек ЮMoney — 4100141159505