Многоуровневые сны

Кто читал “Тополиную рубашку” Крапивина, наверняка помнит описание этих снов. Кто не читал – можно провести аналогию со слоями Сумрака в “Дозорах” у Лукьяненко. Сегодня ночью в такой сон угодил я сам.

Опять “Ленинец”, опять цех 116. И – Юрий Викторович Парфенов… За своим верстаком, что-то мастерит. Я у другого верстака, ряда через три, болтаю с Олегом Ивановым – моим первым и единственным тренером и партнером по пинг-понгу. Время, видимо, ближе к обеду, потому что я в “низком старте” – готов мчаться в столовую, занимать место у раздачи. Наша обычная практика была – я занимал места на нас четверых, иначе сорока минут на обед не хватало, вперед пролезали орлы из цеха 117. Благо их двери аккурат напротив столовой, а нам с четвертого этажа еще спуститься надо было…
Юру (никогда не звал его по имени) вижу хорошо, он изредка поднимает голову – за моей спиной часы висят. И тут до меня доходит, что я давно в этом цехе не работаю, что Юра давно похоронен на Волковом кладбище и все это сон. И – просыпаюсь?
Опять “Ленинец”, цех 116, только место другое – небольшой коридорчик рядом с моей бывшей кладовой. Бывшей – потому что я давно работаю в другом цехе… Мимо проходит тетя Лена Торлина, фрезеровщица. Глаза заплаканы. Я спрашиваю про Юру – неужели правда умер? Тетя Лена, сквозь плач, говорит, что Юра сам себя убил… Все это настолько дико, что я разом вспоминаю: ведь и тетя Лена умерла несколько лет назад, мне об этом сообщил наш бывший профсоюзный вожак, которого я случайно встретил на остановке. И – просыпаюсь?
В своей квартире на Большевиков. Лежу в кровати, пытаюсь осмыслить увиденный сон, вспоминаю голос Юриной вдовы по телефону. Что Юра мог пойти на самоубийство? Бред, дурацкий сон.
И тут меня окончательно будит кот. Я в своей квартире на Новоселов, в которой живу больше пяти лет. И скоро меня разбудит телевизор…