Классика, господа!

The Telegraph сообщает о практической реализации идеи, которая, в общем-то, лежала на поверхности. Немецкая компания Sky Deutschland надумала использовать в качестве рекламных площадок стёкла в вагонах метро и железнодорожных поездов.
А именно, компания предложила передавать звуковую информацию непосредственно в голову прислонившегося к стеклу человека посредством так называемой “костной проводимости” (“bone conduction”).

(с) Увидел на WebSound.ru

Сразу вспомнился рассказ Генри Каттнера “День не в счет” (лругой вариант названия “День, которого нет”)

– Жизнь в “Райских кущах” обходится недешево.
– А я пять лет назад купила акции “Компании по обслуживанию Луны” – и разбогатела на них.
– Отлично. У меня дела идут тоже неплохо, правда, я поистратился изрядно – застраховался от рекламы. Дорогое удовольствие, но того стоит. Теперь я спокойно прохожу по Таймс-сквер, даже если там в это время крутят звукочувствокинорекламу фирмы “Дым веселья”.
– В “Райских кущах” реклама запрещена, – сказала Айрин.
– Не очень-то этому верь. Сейчас изобрели нечто вроде звукового лазера, он проникает сквозь стены и шепотом внушает тебе что угодно, пока ты спишь. Даже затычки не помогают. Наши кости служат проводником.
– В “Райских кущах” ты от этого огражден.
– А здесь – нет, – сказал я. – Что же ты покинула свою обитель?
– Может быть, стала взрослой.
– Может быть.
– Билл, – проговорила Айрин. – Билл, ты женился?
Я не ответил – раздался стук в окно: там порхала маленькая искусственная птица, она пыталась распластаться на стекле. В груди у нее был диск-присосок. Вероятно, еще какой-нибудь передатчик, ибо тотчас ясный и деловитый, отнюдь не птичий голос потребовал: “…и непременно отведайте помадки, непременно…” Стекло автоматически поляризовалось и отшвырнуло рекламную пташку.
– Нет, – сказал я. – Нет, Айрин. Не женился.
Взглянув на нее, я предложил:
– Выйдем на балкон.
– Дверь пропустила нас на балкон, и тут же включились защитные экраны. Денег они пожирают уйму, но их стоимость включена в мою страховую премию.
Здесь было тихо. Особые системы улавливали вопли города, визг рекламы и сводили их на нет. Ультразвуковой аппарат сотрясал воздух так, что слепящие рекламные огни Нью-Йорка превращались в зыбкий поток бессмысленных пестрых пятен