стихи
Негатив и позитив
У Евгения Лукина углядел чудесное:
С мудрою улыбкой аксакала
телевизор глядя по ночам,
я, фотограф старого закала,
удивляюсь нынешним речам
Зуб даю, что крашеные ляли,
дикторы и прочая орда
плёнок никогда не проявляли
и не закрепляли никогда.
Позитива жаждут — эко диво! —
и не знают, слово извратив,
что куда чернее негатива
может быть порою позитив.
От себя добавлю: как фотограф, прошедший славный путь от “Смены-8М” до “Зенита-Е”, рискну высказать предположение, что известное полотно “Белый прямоугольник” на самом деле просто негатив снимка в жопе у негра.
Картина бедствия
У Черткова увидел стихотворение Макаревича. А ведь верно…
Когда ко дну идет баркас
Или рыбачья фелюга,
Шаланда, шлюпка, словом, то,
Что не господствует в размерах,
Картина бедствия проста:
Седой матрос кричит: “Полундра!”,
И, не теряя время на дебаты,
Весь экипаж, покинув борт,
Стремится к полосе прибоя.
Но если вдруг ко дну идет
Трансокеанский лайнер
В двенадцать с лишним этажей,
Картина бедствия иная:
В машинном – паника. Вода
Все туже давит в переборку,
Искрит проводка,
Гаснет свет…
А наверху еще гуляют,
Горят огни, играет джаз,
Стюард, надушенный не в меру,
Разносит “Брют”, и нет причин
Для огорчений и тревоги.
И мне все чаше снится сон:
В машинном – паника. Вода
Все туже давит в переборку,
Искрит проводка, гаснет свет,
Я остаюсь один в отсеке,
И вот уже соленый лед
Дошел почти до подбородка,
Через двенадцать этажей
Я слышу музыку и смех,
И мне до них не докричаться.
Колобок и педофилы
Во вчерашнем выпуске “Новостей в классике” разговор неожиданно зашел о Другом. В качестве иллюстрации Дмитрий Быков прочитал “Колобка и педофилов” Ллео Каганова.
Самое интересное, что это сплошной экспромт, изначально тему поднимать не планировали. Ребята, если вы еще не слушаете “Новости в классике” – вы очень многое теряете.
