А вы правильно читаете Булгакова?

Re: Отчего же “забыл”?

Про Покровского ничего не скажу, не знаю. А Павлова у нас ни при Советах, ни позже шарлатаном не считали.
Насчет генофонда и старых развратников согласен, однако генетика как наука появилась несколько позже, если не ошибаюсь. Поэтому опыты Преображенского вполне оправданы с позиций науки тех времен.
И не надо про клинику – в повести лишь упоминается ее существование, а насколько успешна ее деятельность можно только догадываться. Единственный вывод из текста – клиника занимается ровно той же самой “сомнительной фигней”, потому как престарелой мадаме Преображенский изначально говорит “Ляжете в клинику”. И лишь после просьб пациентки соглашается сделать операцию на дому.
А обезьянник вполне мог быть и в Московском зоопарке. Сколько я помню, благодаря революции и последовавшей разрухе коллекция зоопарка была на грани гибели. И держать энное количество мака-резусов за счет богатея-профессора вполне могли.

Re: Итак, Преображенский НИКОГО не лечит?

Из чего сделан вывод, прописанный в теме? Как уже неоднократно я тебе указал – лечение проводится, и весьма успешно. Термин “сомнительная фигня” только твой домысел, о чем я тебе тоже уже отписал.
Следовательно, усердно составляемый образ барина-бездельника разваливается на глазах. А получается – медик-экспериментатор, настолько погруженный в свою работу, что дома, на свои деньги проводит медицинские эксперименты. И насколько сложны эти эксперименты вполне можно судить по описанию пересадки семенных желез и гипофиза.
А какая польза от Швондера?

Еще раз

По тексту книги можно судить только о том, что происходит в квартире Преображенского. Что и как лечат в клинике – остается за кадром. Потому и оценивать его медицинскую деятельность только на основании частной практики дома – неразумно. Не говоря уже о том, что лечение насморка у Борменталя или диареи у Зиночки, наевшейся “краковской” колбасы, дело участкового врача, а не профессора медицины, да еще и хирурга.
Что касательно Швондера, то его профессиональная деятельность так же остается в тени, зато моральный облик четко характеризуется двумя фрагментами – анонимной статьей в газете (“нет никакого сомнения, что это его незаконорожденный сын”) и подписью заведомо ложного доноса Шарикова на профессора.

И сразу отвечу относительно документов: лабораторная собака в результате операции не только не издохла, но и обрела человеческий облик. Я думаю, что Преображенский такого исхода опыта не ожидал, потому и не озаботился известить Швондера о необходимости прописки нового жильца.
Далее. Опыт дал именно очеловечивание, новое существо (если дневники Борменталя не врут) обучали пользованию уборной, снабдили одеждой, потом начали учить элементарным правилам поведения в обществе. Добрый дядя Швондер настоял на выдаче документов. И что? Существо, лишь физиологически сходное с человеком, без всяких моральных и профессиональных навыков, снабжается перепиской Энгельса с Каутским, которую оно понять не в состоянии. В театре ему скучно, “контрреволюция сплошная”, делать он ни черта не умеет, а учиться не желает. И что делает Швондер? Проталкивает Шарикова в очистку.
Это, что ли, ответственность? Назначить безнравственное, необразованное существо на руководящую должность, дать ему власть, которой оно готово воспользоваться в личных целях (“Я тебе завтра устрою сокращение штатов!”).
Преображенский поступает куда более ответственно – он отдает себе отчет, что перед ним неразвитое существо, которому еще только предстоит стать человеком – если это вообще возможно, с таким-то стажем Клима Чугункина. И пытается учить, да швондеры со своей макулатурой и политической трескотней под ноги лезут.

Как раз серьезно.

Легко обвинять Преображенского – не смог заставить Шарикова не пить водку, не воровать. А _как_ заставить, если на любое замечание следует сперва “Уж больно вы меня притесняете!”, а потом “У самих револьверы найдутся!”
Как заставить, если рядом постоянно находится некий швондер, трындящий о правах Шарикова, но вечно забывающий об обязанностях? Не только Шарикова и не только перед профессором – вообще обязанности любого человека перед обществом. Но Шариков твердо усвоил только одно – у него есть право, вынь и положь ему все на блюдце.
И вот именно поэтому безответственный болтун и сволочь именно Швондер, а не профессор. Который в итоге таки провел повторную операцию, избавил общество от паразита Шарикова и вернул милейшего пса.
И еще: сравнивать Шарикова с ребенком просто глупо. В книге абсолютно четко прописано – Шариков унаследовал личность Клима Чугункина, вора, тунеядца и алкоголика. Если учесть этот аспект, то легко понять растерянность Преображенского, когда он понял, что воскресил уголовника.
Которого перевоспитывать БЕСПОЛЕЗНО. До перековки на стройке Беломорканала большевики еще не додумались.