Русский вьетнамцу кормящая мать!

Ну вот, опять история повторяется. Опять Россия дружит с Вьетнамом, снова деньгами подкармливает. Осталось дождаться, когда к нам опять пачками вьетнамские “специалисты” повалят…

В две тыщи десятом, когда Путин был премьер-министром, Полупрезидент Митя похвастался самоличными фотографиями современного Ханоя. К его приезду город украсили символикой времен советско-вьетнамской дружбы.

Интересно, какой из тех лозунгов соответствовал самым первым словам, которые осваивали вьетнамцы, приехав в Ленинград? Работать они не хотели, зато у каждого магазина стояла кучка узкоглазой мелюзги, канючившая волшебную фразу

МАМА, НЯМ-НЯМ!

Года эдак с восемьдесят четвертого в универсам на Тульской улице (сейчас там круглосуточный супермаркет) было нереально пройти чтобы тебя не дергали со всех сторон эти мявкалки. Приставали в первую очередь к женщинам за сорок, крича наперебой “Мама, ням-ням!” и “Мама, дай!”. Расчетливые, на жалость били. Мелкие, все детских пальтишках и шапочках… Правда, не всегда прокатывало. На моих глазах в троллейбусе пятого маршрута вьетнамки пристали к женщине с сумками. На их “Мама, дай!” женщина им так гаркнула матом, что вьетнамозы в другой конец троллейбуса отлетели…

В восемьдесят шестом мы переехали в Веселый поселок. Кто бывал на проспекте Большевиков, наверняка видел квартал желтых домов между улицами Тельмана и Новоселов. В один из этих домов мы и вселились. А соседний дом был отдан под общежитие – там обретались иногородние с фабрики “Рабочий” и с прядильно-ниточного комбината имени Кирова. Несколько квартир отдали вьетнамцам. Меньше чем через год во всех домах практически не осталось живых счетчиков – они там на лестницах установлены. Грешили на наркоманов, но ворами оказались все те же вьетнамцы – поймали с поличным, жилец общаги оказался.

Очень забавно было наблюдать метаморфозу вновь приехавших “специалистов”. Первый год щеголяли в купленных в комиссионке детских шмотках. А через год гардероб кардинально обновлялся, появлялись импортные джинсы, модные дутые куртки, меховые шапки. И морды начинали лосниться как начищенные медные пятаки…

К участковому врачу нашему тогда можно было даже не соваться: вьетнамцы шли без очереди, обменивали рубли на больничные листы. Тут я сам свидетель, одна узкоглазая вломилась в кабинет врача когда я был на приеме у терапевта.

Где-то году в восемьдесят девятом вьетнамцы доигрались. В одной из выделенных им квартир полыхнул пожар. Пожарная часть буквально за домом, приехали за пять минут, тушили четыре часа. И не потому что огонь сильный – горел диван в коридоре и занялись обои. А в квартиру с лестницы не войти было: вся квартира была доверху забита цветметом. Из-за этого пожарным пришлось вызывать лестницу (восьмой этаж) и выкидывать через окно весь этот хлам. Под окнами выросла такая куча, что было абсолютно непонятно – как столько барахла влезло в малогабаритную квартиру и где сами вьетнамцы обретались? Кроме алюминиевых кастрюль и медного кабеля в этом хламе оказались катушки, выломанные из лифтов.

Думаете, после этого вороватых азиатов пинком из страны вышибли? Черта с два. В Живом Журнале знакомый рассказал:

“Я собственными глазами видел, как толпа вьетнамцев разгромила отдел посуды в Пентагоне, это такой дом напротив метро “Площадь Мужества”, там магазин хозтоваров был.

Это было в девяностом году было.

А в девяносто первом я мирно пил пиво в общаге горного института на Наличной, в комнате своего кореша. Кореш делил комнату с вьетнамским “студентом”, который уже три года не сдавал ни одной сессии, но исправно фарцевал всяким электронным дерьмом, которым было забито полкомнаты.

Этот “студент” пришел и принялся поливать нас матом, а когда я ему намекнул, что слишком уж нежно их американцы бомбили, вьетнамец схватился за нож, но воспользоваться им ему духу не хватило. Мой кореш, который до кучи состоял в общажном ДНД, по горячим следам сообщил об этом замечательном факте своему начальству. Начальство кореша чуть не расцеловало, ибо вьетнамец уже задолбал абсолютно всех в общаге, а выгнать его было не за что – отчислить его было практически нереально. Правда, упаковали “студента” не за пару часов, а за неделю, но в итоге выпинали нафиг.”

Ну и в довершение маленькая цитата из газеты “КоммерсантЪ” от 7.03.2000 г. Статья “Вьетнамские товарищи нас просто замучали”:

— К нам в Ханое как-то подошел вьетнамец. Обычно им запрещалось общение с иностранцами, даже с “ленсо” — советскими. Почему-то он заговорил с нами о помощи. О том, что она недостаточна. Мы попытались объяснить ему, что у нашей страны есть и свои проблемы. Он хитро посмотрел на нас и сказал, что учился в Ленинграде, видел в Эрмитаже много дорогих картин. “Вы могли бы их продать империалистам,— говорит,— а на эти деньги лучше помогать нам”.

Того гляди, нонешнее правительство России так и поступит…

(с) 2012, Сергей Уткин.