Как жилось при Брежневе

Честно говоря, тема совкострадальцев подзадолбала уже и писать эту статью я не планировал вовсе. Но на одном из торрент-трекеров в очередной раз выложили “Гостью из будущего” (зачем?) и в комментариях некий свежевыдроченный сперматозоид с эдаким псевдоностальгическим придыханием выдал “Как же мы славно жили при Брежневе”.

Что данный комментатор дурак, явно не заставший СССР, видно невооруженным глазом. “Гостья” снималась в 1984-м году, премьера состоялась в конце марта 1985-го. То есть, это не Брежнев, не Андропов и даже не Черненко, который не дожил до премьеры телефильма две недели. Не знать этого может только законченная жертва ЕГЭ. Но всегда найдутся те, кто развесит уши и будут наматывать на них тоннокилометры очередной лапши.

Так как же нам жилось при Брежневе? В какой-то мере я уже ответил на данный вопрос в своей “Истории болезни“, да и на сайте довольно много материала по данной теме – взять хоть воспоминания Леонида Краснера. Но, очевидно, тема раскрыта не совсем.

ПРОДУКТЫ

Самая больная тема. Ностальгирующие по светлому советскому прошлому упорно вспоминают колбасу по два двадцать, столь же упорно забывая, что за этой колбасой люди в Москву и Ленинград специально ездили. И что во многих регионах талоны на продукты появились именно при Брежневе, тоже стараются не вспоминать. Леонид Парфенов не раз рассказывал, что в его родной Вологодской области вологодское же масло продавалось по талонам. Или вот житель Пензы вспоминает: “У нас в 79-м, осенью, первый раз ввели талоны на масло, по 800 грамм на человека в месяц. В конце месяца можно было купить ещё, если в магазине было.” Да что там регионы, если даже в пределах Питера снабжение магазинов отличалось кардинально. После нашего с матушкой переезда из Петрославянки на улицу Бела Куна, я стал частенько сопровождать маму в походах по магазинам. Благо их было (да и сейчас есть) целых два – типовые стекляшки до сих пор стоят, одна через дорогу, вторая в конце нашего дома. Иногда можно было смотаться в продуктовый в конце длинного дома по Бухарестской. Ассортимент там был крайне скудный – колбаса только ливерная, иногда завозили любительскую. Если каким-то чудом в один из магазинов завозили сосиски, то очередь возникала мгновенно. И кончались сосиски тоже моментально. Мясо присутствовало только в виде суповых наборов, представлявших из себя набор рубленых костей. Основным источником животного белка были тощие цыплята-бройлеры, их синие тушки с длинными лапами и полуприкрытыми глазами скорбно висели на специальных конструкциях. Кстати, кто помнит, как этих цыплят в народе называли? Перебежчики – из-за длинных лап. Принесенную из магазина тушку нужно было опалить на газовой конфорке, чтобы избавиться от остатков перьев. Потом выпотрошить. А вы думали? Потрошеные куры в самой развитой стране почему-то не производились. Есть такой фильм по рассказам Виктора Драгунского “По секрету всему свету”, там как раз такая синяя птица фигурирует.

Рыба. Когда-то у Петросяна был монолог, в котором он говорил, что наконец-то “с прилавков исчезнут самозванцы бельдюга, простипома. И хек с ними!” Основным товаром рыбных отделов в Купчино была селедка иваси. Пряного посола, либо в громадных жестяных банках, либо развесная. Из мороженой рыбы чаще встречались тот самый хек и минтай. Цену на минтай до сих пор помню – 99 копеек за кило.

С овощами и фруктами тоже все было просто: картошка, лук, морковь, капуста, иногда свекла. Все крайне низкого качества, зачастую полугнилое. Купив три кило картошки, вы запросто могли выбросить половину в помойное ведро. При официальной стоимости одного килограмма картошки 10 копеек, вы фактически покупали полтора кило по цене трех. Помидоры… Страна вечнозеленых помидоров – лучше не скажешь. С огурцами дело обстояло еще хуже. Даже всесоюзно известная фирма “Лето” не могла обеспечить город свежими овощами. Арбузы и дыни – только летом, с громадными очередями. Класс тропических фруктов стабильно представляли марокканские мандарины. Изредка “выбрасывали” бананы – зеленые, незрелые. Их нужно было завернуть в газету или старую шапку-ушанку и убрать на пару недель в самое темное место бельевого шкафа. Виноград, персики, хурму и прочую экзотику можно было встретить разве что на рынке.

С хлебом в Купчино тоже было небогато. Вы будете удивлены, но в спальных районах булочных не существовало. Только хлебные отделы в продуктовых магазинах,  где присутствовал необходимый минимум – хлеб ржаной по 14 копеек, столовый по 16, батоны нарезной за 25 и городской за 22, если не ошибаюсь. Про всякие ватрушки, слойки и прочую выпечку можете забыть сразу. Когда мы на Тверскую переехали, для меня именно булочные  стали потрясением из-за обилия ранее не виданной выпечки.

Молоко и кисломолочная продукция. С молоком особых проблем не было, бутылка 30 копеек. Вот производные от молока встречались реже – кефир еще попадался, ряженка встречалась иногда. Всё одного сорта и жирности. Если бы в советском магазине покупатель стал спрашивать “Какого сорта у вас молоко?”, то его в дурку сдали бы. Единственный сорт молока – вчерашнее. Берешь бутылку с датой на крышке и гадаешь: свернется при кипячении или нет? Если не повезет, то есть шанс сделать домашний творог. Тем более, что в магазине его не было. Разве что в универсамах или в специализированных молочных магазинах можно было найти. Сыры – я помню “Российский”, “Голландский”. Про плавленные сырки говорить не будем, никогда их не покупал и не ел. Масло – чаще всего развесное, 3 рубля 60 копеек за кило. Иногда встречалось топленое, тоже на вес. Почему-то очень ценилось масло фасованное, 72 копейки за упаковку 200 грамм.

Отдельным абзацем про качество тогдашней сметанки и сливок. Где-то видел жаркий спор на тему, разбавляли сметану и сливки в магазинах или нет. Кто-то заявил, что надо было покупать не развесную сметану, а фасованную – была такая, в пластиковых баночках. Мол, фасованную никто не разбавит. Наивные люди! Начнем с того, что сметану, молоко и сливки разбавляли уже в колхозе, на ферме. Во-первых, себе урвать что-то надо. А во-вторых, план. В котором учитывался объем сданной продукции, но никого не волновала жирность сметаны и молока. На заводе продукт разбавляли по второму разу – домой утащить, план опять же. Ну и в магазине весовой товар разбавляли по третьему разу. Как это происходило можете почитать в мемуарах многоуважаемого Святослава Логинова “Мои универсамы”. Текст есть в Интернете, Яндекс и Гугл вам в помощь.

Бакалея. Чай грузинский двух сортов – второй и первый. Пачка 100 грамм, соответственно 76 и 95 копеек. Считался неплохим чай №36. Иногда попадался чай “Экстра”, 50 копеек за маленькую пачку 50 грамм. Краснодарский в продаже не видел, индийский “со слоником” попадался только в продуктовых наборах. Качество чая – по вкусу моченый веник. В заварке первого сорта запросто можно было обнаружить куски веток и даже щепки. Откуда они там брались? А хек их знает. Сахар к чаю чаще всего был рафинад прессованный, пачка 0,5 кг 52 копейки. Матушка пила чай вприкуску, так что это был ее вариант. Позже появился быстрорастворимый сахар, а сахарный песок почему-то продолжал оставаться дефицитом. Постоянным дефицитом была греча. Это я так незаметно к крупам перешел, ага. Крупа перловая, ячневая, манная, рис. Макароны развесные, которые надо ломать. Вермишель, тоже на вес. Цены не помню, я их не покупал никогда. Яйцо куриное, первой категории и экстра – 90 копеек и 1 рубль 5 копеек соответственно. Как раз за год до смерти Брежнева, в 1981-м, пропали из продажи начисто, пришлось закупаться в Финляндии. Десяток шел по рубль тридцать, если не путаю…

Консервами советская торговля тоже не сильно баловала. Всякие деликатесы, типа шпрот и печени трески, распространялись через столы заказов. Простому советскому покупателю оставались “Килька в томате” и “Паштет шпротный”. С консервированными овощами тоже было тускло: прилавки были заставлены трехлитровыми банками с маринованными помидорами. Ну и хит продаж времен застоя – березовый сок.

Табак и алкоголь. Пожалуй, единственный вид товаров, с которым проблем не было. Разве что цены на выпивку и курево регулярно поднимали “по просьбам трудящихся”. Но меня по малолетству эти виды товаров не волновали.

ПИЩА ДУХОВНАЯ – КНИГИ, КИНО, ТЕЛЕВИДЕНИЕ

Когда говоришь о дефиците продуктов в СССР, защитники совка чаще всего отвечают “Вам бы только пожрать!” и начинают трындеть про духовное развитие. Мол, СССР был самой читающей страной. Правда, никто никогда не уточнял, на основании каких данных сделан этот вывод. Меня же другое всегда удивляло – что люди тогда читали? С тех пор, как я научился складывать буквы в слова, вопрос “что бы почитать?” стоял ребром. Регулярные набеги в книжные магазины желаемого результата не давали, даже когда мы переехали на Тверскую и я стал самостоятельно посещать Дом книги и магазин “Подписные издания” на Литейном. Самые интересные и желанные книжки продавались только по подписке или в обмен на макулатуру. Оба варианта мне не подходили совершенно. В свободной же продаже чаще всего было то, что литературой назвать сложно. Скорее, как раз макулатурой… Почему нельзя было перестать печатать миллионными тиражами дерьмо, вроде педагогических мемуаров товарища Витченко, а сэкономленную бумагу и краски использовать для печати Дюма или Конан Дойла? Не знаю. Просто констатирую факт: купить хорошую книгу можно было только случайно. Как, например, томик рассказов Герберта Уэллса, который матушка купила в трамвайном парке имени Смирнова. В день выдачи зарплаты местный руководитель общества книголюбов выложил несколько книжек, среди которых был тот самый сборник. По какой-то причине я был вместе с мамой, увидел эту книжку и уговорил ее купить. Ни в одном книжном магазине я этого сборника не встречал.

Если в книжных магазинах хороших книг нет, то читатель идет в библиотеку. Я всегда записывался во все школьные библиотеки, был записан в детскую районную библиотеку и в городскую имени Пушкина. Позже записался в библиотеку имени Маяковского. По моей просьбе матушка записалась в библиотеку трампарка. Общий вывод: если книга пользуется спросом, то получить ее практически нереально. Александр Дюма, Жюль Верн, Артур Конан Дойл – их можно было даже не заказывать. Впрочем, с Верном было чуть лучше, “Двадцать тысяч лье под водой” я вообще нашел на стеллаже Маяковки. В детской библиотеке мне как-то посчастливилось найти потрепанный том “Незнайки на Луне”. В остальном ситуация была немногим лучше, чем в книжных магазинах и порой напоминала разгребание кучи дерьма в поисках жемчуга. Например, в Маяковке неожиданно откопал пару книжек Яна Линдблада. Но все же основным поставщиком чтива были друзья и знакомые. Мне повезло, что на Тверской наш дом соседствовал с домом, где жили работники Смольного и облисполкома. У Андрюхи Кальченко удалось выпросить четырехтомник Николая Носова, у Лешки Смородникова было восьмитомное собрание сочинений Конан Дойла. “Три мушкетера” и “Двадцать лет спустя” оказались в библиотеке у Славки…

Нехватку книг частично компенсировали журналы – московский “Пионер”, питерские “Костер” и “Искорка”. Благодаря “Пионеру” познакомился с произведениями Крапивина, Томина, Железнякова. В “Искорке” больше всего запомнились повести Александра Житинского. Из взрослых журналов мне доводилось читать питерскую же “Аврору” – именно там я впервые прочитал “Хеопса и Нефертити” Житинского. И там же, еще школьником, узнал, что есть загадочная рок-музыка. Записки Рок-дилетанта на много лет стали путеводителем в мире той музыки, которую не передавали по советскому радио. С музыкой в Советах вообще было туго. Прилавки магазинов грамзаписи “Мелодия” были завалены пластинками Пугачевой, Антонова, Кобзона, Зыкиной, Лещенко и прочей хернёй. Иностранная музыка была представлена преимущественно звездами итальянской эстрады – Челентано, Пупо, Аль Бано и Ромина Пауэр. Монополию итальянцев разбавлял сборник хитов группы “Арабески”. Когда весь мир сходил с ума от Modern Talking, в Союзе сперва выбросили болгарскую перепечатку первого альбома, из которого выбросили одну песню. Потом “Мелодия” напечатала второй альбом, выкинув из него две песни и заменив их хитами с первой пластинки. Третий альбом дуэта “Мелодия” напечатала, когда группа распалась. И снова из пластинки выдрали одну песню. Иногда песни популярных групп печатали в журнале “Кругозор” – необычном издании с несколькими гибкими пластинками в качестве звуковых страниц. Качество звука на флексах было чуть выше плинтуса, но на безрыбье… Неудивительно, что в СССР магнитофоны пользовались гораздо большим спросом, нежели проигрыватели. Когда Славке подарили кассетник, я с удивлением узнал, что Высоцкий написал гораздо больше тех двадцати песен, что издала на пластинках “Мелодия”. Тогда же узнал, что советские кассеты МК-60 говно, а японские и немецкие в продаже бывают нечасто. Но больше волновал вопрос, что на чистые кассеты записать. Конечно, кое-что можно было услышать в программе “Запишите на ваши магнитофоны”, которая шла из Москвы, или же в ленинградской “Ваш магнитофон”, которая шла в УКВ диапазоне на волне 4,44 метра. Но основной прорыв случился уже при Горбачеве, когда повсеместно стали открываться кооперативные студии звукозаписи. Позднее, там же стали и видеокассеты записывать.

Как известно, из всех искусств для нас важнейшим является кино. С кино дело обстояло двояко. С одной стороны – кинотеатров было море. Существовали специализированные детские кинотеатры, где цена билета на детский сеанс была всего 10 копеек. Казалось бы, смотри киношки хоть до посинения! Вот только смотреть там было особо нечего. Репертуар кинотеатров на 90 процентов составляли фильмы, на которые зрителя можно было затащить только из-под палки. Появление афиши с “Неуловимыми” или “Отроками во Вселенной” вызывало неизбежный ажиотаж. Круче были только мультсборники, особенно если в начале показывали новый выпуск “Ну, погоди!”. Взрослые ломились на “Москва слезам не верит”, позднее на австралийский фильм “ABBA”. Когда вышла четвертая часть киносаги про резидента Михаила Тульева, мы со Славкой и его родными умудрились попасть на премьеру в киноцентре “Ленинград”. Но чаще всего залы кинотеатров были заполнены меньше, чем на половину. Однажды я даже угодил на сеанс какой-то киномуры, когда в зале сидело всего семь или восемь человек. И сеанс попросту отменили, вернули деньги за билеты. “Не меньше десяти человек должно быть в зале!” – так нам тогда заявила контролерша. Кинотеатр “Искра”, что на углу Суворовского и Моисеенко, год 1981-й… Чтобы выполнить план, зачастую устраивались культпоходы в кинотеатры. Чаще всего таскали школьников с продлёнки, но и другим тоже приходилось тащиться в зал и смотреть какую-нибудь тоскливую фигню. Фильм забывался сразу после выхода из кинотеатра.

Про телевизор говорить особо нечего. Три канала – три программы, как тогда говорили. Что тогда показывали можете почитать сами на сайте “Двадцатый век”.

ИГРУШКИ

Раз уж говорим о светлом советском детстве, то тему игрушек не обойдем стороной. Но и сильно углубляться все же не буду – кому интересно, могу порекомендовать сайт “Энциклопедия нашего детства”. Ассортимент игрушек был довольно большой, но… Игрушки были какие-то однотипные, что ли. Куклы с одним лицом на всех, бесконечные солдатики, тяжеленные машинки, которыми легко можно было пробить голову. Среди настольных игр чаще всего встречались футбол и хоккей. Очень недолгое время продавался хокбил – эдакая смесь хоккея и бильярда. Я с этой игрой познакомился в игротеке Таврического сада, а в магазине видел лишь однажды. Моя любимая перчаточная кукла Чиполлино тоже оказалась редким экземпляром – матушка купила мне эту куклу в 1975-м году, в магазинчике в поселке Петрославянка. Ни до, ни после я таких кукол не встречал ни в одном магазине игрушек Ленинграда, включая Гостиный двор и ДЛТ. К сожалению, куклу эту украли, когда обнесли нашу комнату на Тверской…

Для ребят постарше были игрушки механические, заводные и электрические. Все они были схожи в одном – крайне низком качестве товара. Заводной паровозик выдерживал порядка двадцати заводов, после чего пружина с треском вылетала из корпуса. Пружины настольного хоккея могли сломаться в любой момент, а пластмассовые хоккеисты лишались клюшек или с треском вылетали из подставок. Запасных деталей к игре не прилагалось. Хуже всего обстояло дело с игрушками на батарейках. Производители очень любили использовать для питания танков и луноходов плоские (“квадратные”) батарейки 4,5В. Но именно эти батарейки были самыми дефицитными в СССР. Плановая экономика никак не могла уследить за ростом количества устройств, требующих установки одной или двух батареек, поэтому дефицит был постоянным. Не менее редкими были девятивольтовые батарейки типа “Крона”. Когда у меня появился небольшой приемник, который питался от “Кроны”, я первым делом купил девятивольтовый аккумулятор и зарядное устройство к нему. Тоже пришлось поискать в радиомагазинах…

Как это ни грустно, но из-за отсутствия в свободной продаже батареек и других расходных элементов многие игрушки были одноразовыми. И не только игрушки. Например, купили вы замечательную штуку – фильмоскоп. Замечательное устройство, позволяющее смотреть диафильмы на экране. Правда, диафильмы тоже были дефицитом, но все же можно было что-то купить в том же ДЛТ. Или взять пленку у друзей. Лампа на 12 вольт нередко сгорала при первом же включении. В комплекте шла запасная, которая могла проработать и год, и два. Но тоже перегорала в конце концов. И фильмоскоп становился бесполезным хламом, поскольку подходящих ламп не продавалось. Другой пример: новогодние советские гирлянды. Лампочки почти как в карманном фонарике, только напряжение ламп не 3,5 вольта, а 13,5. Понятное дело, что лампочка из фонарика на замену не подойдет, а лампочки с нужным вольтажом в магазины не поступали. Выкручивались типично советским способом – покупали вторую гирлянду, старая шла на запчасти.

Наиболее желанными игрушками советских пацанов были индейцы с ковбойцами (именно так) и немецкая железная дорога. Индейцев с ковбоями в продаже видел один раз, издалека – очередь была огромная. А железная дорога сводобно продавалась в ДЛТ, но ценник там был… Опять же, для нее сразу нужно было искать трансформатор.

Вы спросите: Серега, так какая же игрушка была у тебя самой любимой? Отвечаю – пластилин. Стоил дешево, 36 копеек за упаковку. Лепил все – солдатиков, ковбоев, индейцев, героев спектаклей Большого театра кукол…

ОДЕЖДА

Конечно, книги, кино и игрушки дело важное и нужное. Но предметами первой необходимости они не являются. Чего не скажешь об одежде и обуви. Признаюсь, в этой области я не специалист, поскольку лет до пятнадцати меня мой внешний вид сильно не волновал и летом я спокойно донашивал школьную форму. Единственное, что удивляло тогда и позднее стало доставлять неудобства – это советские стандартные размеры. И при выборе школьной формы, и позднее, когда покупал свой первый костюм, я никак не мог взять в толк – почему если костюм сшит на мой рост, то брюки обязательно еле достают до щиколоток? Мне тогда говорили, что у меня нестандартная фигура, слишком длинные ноги. Но в двухтысячных, когда пиджак и галстук стали моей рабочей одеждой, я спокойно покупал костюмы именно своего роста и брюки были нужной длины. То ли у меня ноги стали короче относительно тела, то ли со стандартами в СССР было что-то не так.

В целом же претензии к советской одежде были стандартные – отсутствие модных фасонов, блеклые цвета, зачастую качество пошива было аховое. Выкручивались кто как мог: кто побогаче – шили одежду в ателье, остальные осваивали смежные профессии и портняжничали на дому, шили для себя, обшивали родных и друзей. Кто имел блат, доставали забугорные шмотки – джинсу, кроссовки и так далее. Лейбл сильно не волновал, лишь бы made in ненаше. Те же джинсы, например, могли быть югославскими…

Ну и цены, конечно. При средней зарплате 125 рублей в месяц, простой слесарь второго разряда мог себе позволить купить одну пару ботинок раз в полгода, один костюм в год, одно пальто раз в три года. Если, конечно, не ставить перед собой задачу сдохнуть с голоду, но набить шкаф тряпками. При этом учитывайте, пожалуйста, что 125 рублей – это “грязными”, до выплаты подоходного, налога на бездетность, профсоюза… Чистыми в месяц редко выходило больше восьмидесяти рублей. И тут мы плавно переходим к теме

ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЕ КРЕДИТОВАНИЕ

В советских политических программах очень любили говорить о рабочих в капстранах, которых душат кредиты. Тем самым подчеркивалось, что советский рабочий зарабатывает столько, что может купить любой товар, не попадая в кабалу к жадным банкирам. На самом деле ситуация была совершенно иная. Возьмем для примера молодую семью. Он инженер, недавно пришел на завод, оклад 135 рублей. Это в лучшем случае. Она, скажем, библиотекарь, с окладом 115 рублей. Это, как водится, “грязными”, до вычетов налогов. Каким-то чудом они получили комнату в коммуналке – и это еще хороший вариант! Многие вообще начинали с общаги, а об отдельной квартире оставалось только мечтать. Итак, жилье есть. А что нужно для нормального жилья? Правильно, мебель. Допустим, у нашей пары нет родных, готовых пожертвовать диван или шкаф. Значит, два пути – либо в мебельный, либо в комиссионку. Поскольку комната у нашей пары одна и метраж в ней явно не царский, то кровать не рассматривается по умолчанию. Нужен диван-кровать, на котором могут спать двое. Стоимость такого чуда в мебельном от 180 рублей и выше. Плюс доставка, которая в стоимость не входит. Как ни крути, а двух зарплат если и хватает, то в обрез. Да еще месяц жрать двоим что-то надо. Можно, конечно, в комиссионке что-то попробовать найти подходящее, но это риск. Например, привезти вместе с диваном клопов, либо получить сломанный диван. К счастью, мебельный магазин осуществляет продажу в кредит. Это не означает, что в магазине сидит представитель банка и выносит решение. Это означает, что кто-то из нашей пары идет в бухгалтерию и просит выдать справку для покупки товаров в кредит. Справку выдадут, если человек проработал на данном предприятии не менее шести месяцев. Но и при наличии минимального стажа могут отказать – например, если есть нарушения трудовой дисциплины. Справка была действительна 15 календарных дней, по из истечении справка аннулировалась. И новую бухгалтерия могла запросто не дать – сам виноват, что не купил за две недели нужную вещь. Поэтому опытный советский человек сперва бежал в магазин, удостоверялся, что нужный ему товар есть в наличии и только потом бежал получать справку на кредит. Моя матушка именно так покупала наш первый телевизор.

Допустим, нашим молодоженам удалось пройти все этапы этого квеста, получить заветную справку и купить диван-кровать в кредит. Для простоты будем считать, что диван стоил 200 рублей. Вне зависимости от того, на какой срок взят кредит, стоимость покупки возрастала на 25 процентов – то есть, теперь нашей паре нужно выплатить 250 рублей. Альтернативы, как вы понимаете, нет, поскольку нет других банков. Но и это еще не все. Пока наша пара не выплатит этот кредит, взять другой они, скорее всего, не смогут. Система была построена таким образом, чтобы члены одной семьи не могли взять два кредита одновременно. И даже после полной выплаты первого кредита – а он выплачивался в срок, поскольку взносы высчитывались напрямую из зарплаты – бухгалтерия могла отказать в выдаче справки на новый кредит именно потому, что вы только что расплатились за прошлую покупку!

Теперь самое интересное. Кредиты выдавались на покупку мебели, бытовой техники. Но купить костюм в кредит было нельзя. Нельзя было оплатить дорогостоящий ремонт техники – например, если в телевизоре сгорал кинескоп, стоимость которого могла доходить до половины стоимости всего телевизора. Когда в нашем “Рекорде В-306” сел кинескоп, то цена замены составила 75 рублей, тогда как сам телевизор стоил 200. Таких денег мы найти не смогли и три года жили вообще без телевизора. Потом в кредит взяли новый, “Рекорд В-312”. И, как вы уже догадались, нельзя было получить в кредит наличные, все расчеты производились исключительно безналом. Кроме того, далеко не каждый магазин торговал в кредит. И, конечно, в кредит не продавались товары в комиссионных магазинах. Поэтому чаще всего на какие-то важные покупки деньги копили – откладывали на сберкнижку, прятали в кубышку… Иногда копили годами.

ЖИЛПЛОЩАДЬ

Кстати, о жилье. Очень часто в заслугу Брежневу ставят тот факт, что при нем миллионы советских граждан получили отдельные квартиры. Это факт, но есть нюансы. Во-первых, массовое строительство жилья начал Хрущев. Другое дело, что его быстро отправили на пенсию, посадив вместо Никиты-кукурузника нашего дорогого и любимого. Во-вторых, давайте не забывать о качестве этого самого жилья. Львиная доля “брежневок” это панельные дома из железобетона, с крайне хреновой тепло- и звукоизоляцией. Особенно это касается пятиэтажек, где для экономии применили фальшпотолок из гипсокартона. В одном из таких домов я сам живу, так что спорить тут бесполезно. По идее, между гипроком и перекрытием должен быть слой звукоизолирующего материала, которого там нет. И вся конструкция превращается в громадный резонатор, услужливо передающий абсолютно все звуки с верхних этажей. Благодаря чему я отлично слышу, как непутевая мамаша, живущая прямо надо мной, в очередной раз пытается угомонить сыночка Тёму, который ревет белугой по поводу и без повода. Я, кстати, думал, что это девчонка, пока не услышал “Тёма, прекрати!”

Еще один нюанс, о котором упорно пытаются забыть не только совкострадальцы, но и нынешние власти – это ограниченный срок эксплуатации конструкций из железобетона. А именно – 40 лет. Для большинства хрущоб и брежневок этот срок давно прошел и по факту мы сейчас имеем громадные спальные районы, почти целиком состоящие из аварийного жилья. Кроме того, при Брежневе проблема жилья не было решена – даже в новых домах были коммунальные квартиры. Я сам жил в коммуналке на Бела Куна, в нашем доме на Новоселов последняя коммуналка перестала быть таковой год назад после смерти жильцов. То есть, строили плохо и даже при заведомо плохом качестве темпы строительства отставали от роста населения. Это подтверждает существование очереди на улучшение жилищных условий. В государстве, где гражданин не мог купить квартиру (строительство кооперативов не в счет, совершенно другая история), человек мог десятилетиями ждать своей очереди на отдельную квартиру или квартиру большей площади. Нам с матушкой повезло – дом на Тверской шел на капитальный ремонт и мы получили две комнаты в трехкомнатной на Большевиков. Потом удалось разменять коммуналку на разъезд – соседка уехала в другую коммуналку, а мы вселились в отдельную двухкомнатную. Было это в 2001-м году,  когда ни Брежнева, ни СССР уже не  было. Если бы дом на Тверской не расселили, мы до сих пор могли бы ютиться в комнатенке. Как до последних своих дней жил Славка в одной комнате с матерью в коммуналке на Суворовском…

ОБРАЗОВАНИЕ

Очень коротко, поскольку статья и так уже разбухла до неприличности. Школа и ПТУ не дали мне ничего. Совсем. Читать я научился задолго до школы, писать со временем тоже выучился бы сам – уже пробовал. В школе только зачем-то заставили писать правой рукой, хотя я левша от рождения. Все необходимые мне навыки я изучал вне школы, самостоятельно. Большинство книг, входящие в обязательную школьную программу я не читал или читал по диагонали. С ПТУ еще смешнее: десять месяцев обучения были потрачены впустую, реально профессию я освоил только когда пришел на “Ленинец”. Более подробно все это рассказано в моей “Истории болезни”, ссылка дана.

(с) 2019, Сергей Уткин.