Вот так начнёшь копаться…

Вот так начнёшь копаться…

Сперва предыстория, она же старая история. Когда я в шестом классе учился, мы с Пашей Зайцевым готовили номер ко Дню снятия блокады Ленинграда. Взяли “Бухенвальдский набат”. Решили, что я буду текст читать, а не петь. После Магомаева петь ломающимся голосом… Репетировали обычно на кухне кабинета домоведения. Так получилось, что там хранилось три новеньких пианино. Кроме того, пару раз занимались и у Пашки дома.

Должны были в актовом зале выступать. А тут в школе карантин, у кого-то желтуху нашли или какую-то другую заразу. И, как в советской школе это было заведено – всех по классам разогнали, в каком был последний урок. Никаких перемещений по школе, буфетов и так далее. На наше счастье мы угодили в класс, где стояло старенькое пианино. Привели несколько женщин-блокадниц, наши учительницы пришли, тоже с медалями. Вот там мы с Пашкой “Набат” и отыграли. Буквально в метре от зрителей.

Теперь история современная. Не буду тыкать пальцем, просто скажу: мне не поверили, что Пашка Зайцев жил в доме 37 по Салтыкова-Щедрина (ныне Кирочная улица). Мол, если дом 35 – это бывший госпиталь лейб-гвардии Преображенского полка, то в соседних домах люди жить никак не могли.

Полез копаться. Пашкин дом входил в комплекс казарм лейб-гвардии Преображенского полка, при Советах дом сделали жилым. Пара фоток: сам дом и справа видна дверь второго подъезда, аккурат там была Пашкина квартира. Номер не вспомню, на втором этаже. И табличка с номерами квартир.