Подумал, что я какой-то неправильный зритель. Георгий Николаевич пишет, что его лучшим фильмом принято считать “Не горюй!”, а “Слезы капали” не приняли ни начальство, ни зрители… А у меня наоборот, и “Слезы капали” я считаю лучшим фильмом Данелия.
Даже лучше “Кин-дза-дза”.

Вдогон ко вчерашнему:
как я понял, основное возмущение вызывает не сам текст памфлета, а то, что написан он после смерти Михалкова. Хорошо, вот прижизненый портрет усопшего:

“<...> еще один, скажем, – человек. Вернее – фантом, мой странный спутник, который приехал со мной в этот край и теперь неотступно, как тень, сопровождал меня на полшага позади: противоестественный гибрид человеко-дятла с костяным носом стерляди, клоунскими глазами, грузная скотина – в смысле животное, – шутник, подхалим, блатмейстер, доносчик, лизоблюд и стяжатель-хапуга.
А ведь я помнил его еще худым нищим юношей с крошечной искоркой в груди. Боже мой, как чудовищно разъелся этот деревянный мальчик Буратино на чужих объедках, в какую хитрющую, громадную, сытую, бездарную скотину он превратился. Увидел бы его Николай Васильевич Гоголь, не “Портрет” бы он написал, а нечто в миллионы раз более страшное…
<...> время от времени он наклонял ко мне свое костяное рыло с отверстиями ноздрей и тревожно заглядывал в мою душу своими тухлыми глазами, как бы спрашивая: ты не знаешь, где бы чего хапнуть на даровщинку? Или рвануть у наивного начальства подачку?
<...> – Кто этот гражданин? – тревожно спросил мой тягостный спутник. – А? Вы мне не скажете, кто это? <...> Это руководящий работник, не правда ли? Или, может быть, даже член центральной комиссии? Почему же вы нас не познакомили? Познакомьте! Умоляю вас! Пока еще не поздно. Я поцелую ему ягодицы, я полижу их.
<...> Кто же он был? Он был модификация Фаддея Булгарина, гонитель всего нового, человек с водевильной фамилией Прохиндейкин.
<...> – Как поживает ваш тягостный друг? – спросил великий стихотворец <...> – Неужели он и теперь процветает так же, как раньше? Впрочем, я всегда подозревал, что он далеко пойдет, этот любопытный гибрид человека и домашней скотины. А вы знаете, почему? Потому, что он не только обладает редким бесстыдством лизоблюда и подхалима, но также и потому, что всевышний наделил его феноменальной, – он сделал великолепное придыхание на этом нарядном слове, – феноменальной способностью, редчайшим умением сниматься рядом с начальством. Едва лишь фотографы наведут свои магические субъективные объективы на центральную фигуру, как сейчас же рядом вырастает мучительно примелькавшаяся голова с костяным носом вашего тягостного спутника, выработавшего в себе условный рефлекс в ту же секунду – ни позже, ни раньше – оказаться в самой середине группы, сноровисто стать на хвост и вследствие этого сделаться ровно на три четверти выше остальных и даже самой центральной фигуры. Феноменально! <...> Будучи пигмеем, казаться великаном! Но будем надеяться, что этот исторический нонсенс скоро навсегда отойдет в вечность. Ведь не может же подобное безобразие продолжаться вечно…
<...> А потом весь экран заполнило крупным планом лицо моего тягостного друга с костяным рылом.

Выяснилось, что он привык выступать со своим художественным стуком в третьем отделении.”

(с) Валентин Катаев, “Святой колодец”.
За цитату спасибо kalakazo.

Когда-то очень давно я заметил: в фильме-сказке “Новые похождения кота в сапогах” (Александр Роу, 1958 год) и ” Веселое сновидение, или смех и слезы” (Игорь Усов, 1976 год) ряд эпизодов попросту идентичны. Вспомните: болеет принц (принцесса), подкупленные врачи рекомендуют пугать больного и тому читают рассказки:

Чудовища вида ужасного
Схватили ребенка несчастного
И стали безжалостно бить его,
И стали душить и топить его,
В болото толкать комариное,
На кучу сажать муравьиную,
Травить его злыми собаками…

Объясняется все очень просто: в сценарий первой картины автор сценария Сергей Михалков впихнул фрагмент своей пьесы “Смех и слезы” (1946-й год), которая в соегка переработанном виде стала основой для второго фильма. В том, что Михалков несколько раз удачно пристроил свою пьесу ничего удивительного нет. Сергей Владимирович был мастер продавать осетрину второй свежести… Вопрос в другом: вам эта рассказка ничего не напоминает?

Тут ночь опустилась холодная,
Завыли шакалы голодные,
И крыльями совы захлопали,
И волки ногами затопали,
И жабы в болоте заквакали…
(Тут Андрюша громко шепчет:
“И глупые дети заплакали…”)
Взмолился тут мальчик задушенный,
Собаками злыми укушенный,
Запуганный страшными масками…
(Тут Андрюша громко шепчет:
“И глупыми детскими сказками…”)

И сидят и дрожат под кусточками,
Под болотными прячутся кочками.
Крокодилы в крапиву забилися,
И в канаве слоны схоронилися.
Только и слышно, как зубы стучат,
Только и видно, как уши дрожат…

Последняя строфа – фрагмент сказки “Тараканище”, которую Корней Чуковский написал в 1923-м году. То есть, Михалков через двадцать с лишним лет пародирует сказку Чуковского и тут же вешает ярлык. И ведь не просто пародирует, а включает пародию в пьесу, которую сперва ставит Центральный детский театр Москвы, затем идут постановки в региональных театрах, ну а там и до киноэкрана недалеко. Уж не знаю, случайно так совпало или Михалков, будучи персоной VIP, что-то знал, но – в августе 1946-го товарищ Жданов выступает с критикой в адрес журналов “Звезда” и “Ленинград”. Выходит соответствующее Постановление ЦК ВКП(б). Следом в газете “Правда” в пухи прах разносят журнал “Мурзилка”, в первую очередь за публикуемую там сказку Чуковского “Бибигон”. Дальнейшее печатание сказки было остановлено, и только в 1956 году она была напечатана целиком в сильно переработанном виде. Трудно сказать, каким образом Михалков почувствовал эти тучи, грозившие Чуковскому с его сказками. Но если в июне 1946 года состоялось разбирательство в ЦК ВЛКСМ, то нет ничего удивительного в том, что в мае чуткий Михалков уже безошибочно метил в Чуковского.
Михалков в это время еще не занимал важных постов в литературной жизни, однако он был уже дважды лауреатом государственных премий СССР (1941 и 1942) и, главное, одним из авторов текста Государственного гимна Советского Союза (1943). Возражать ему Чуковский в это время не мог: ему было не до этого. Как писал он в своем дневнике 5 сентября 1946 года, “в сущности я всю жизнь провел за бумагой – и единственный у меня был душевный отдых: дети. Теперь меня ошельмовали перед детьми, а все, что я знаю, никому не нужно”.
И это при том, что Чуковский долгое время испытывал к Михалкову дружеские чувства, восхищался его произведениями. Однако отношение Чуковского к Михалкову начинает изменяться уже в 1961 году. 28 августа Чуковский встречается с Маршаком, который, как записывает Чуковский в дневнике, “возмущается стихами Михалкова в Правде” – особенно концом: пишу не для поэтов-эстетов, а для вас, для народа”. А 9 марта 1966 года в связи с замалчиванием смерти А. А. Ахматовой и с протестами писателей по этому поводу в дневнике появляется такая запись: “Михалков, произнесший знаменитую фразу: – Слава богу, что у нас есть ГПУ! – был обруган единогласно”.

Как на духу: никогда стихи Сергея Михалкова не любил. Конечно, в школе приходилось что-то читать, что-то заучивать. Но сами стихи в лучшем случае оставляли равнодушным, чаще – трясло от отвращения, вызванного фальшивостью текста. Аналогичные ощущения у меня вызывали только книги Велтистова… И, честное слово, я бы не стал упоминать свежепреставленного раба Божьего, если бы несколько моих друзей не начали поносить автора миниатюры “Смерть гимнософиста”. Текст смешной, хотя и злой, не спорю. Но – по мощам и елей, по покойнику и заупокойная.
Как говорится – извините, если кого обидел.
PS: умные мысли почерпнуты из статьи “К. Чуковский и С. Михалков в литературной полемике”.

Судебная экспертиза установила, что лозунги «Россия для русских!» и «Убивай хача!» не являются националистическими. На основании выводов экспертизы Следственный комитет отказался расследовать дело об избиении до полусмерти петербургского школьника Тагира Керимова, поскольку не нашел в нем признаков экстремизма и ксенофобии.
Перепост приветствуется.

Как я гонялся за этой книгой можно отдельный рассказ писать. Больше всего убил постсоветский сервис книжных сетей: лезу на сайт магазина “Буквоед”, нахожу книгу. Переплачивать сто рублей за доставку курьером я не хочу, пытаюсь забронировать книжку в ближайшем магазине. Но там в наличии книги нет. Зато есть несколько экземпляров в магазине у метро, до которого минут двадцать на троллейбусе. Перекинуть книгу из одного магазина в другой менеджеры категорически отказываются… В итоге я скатался к метро, а потом до дома пол-часа пилил пешком, потому как на проспекте Большевиков собралась нехилая пробка и пешком было реально быстрее…
По книге: в сборнике попался один ранее публиковавшийся рассказ, но его появление оправдано сюжетом повести “Ведьмачье слово”. Честно говоря, я побаивался продолжения, но Воха удержал планку на уровне, а кое-где и поднял повыше. Спойлерить не хочу, книгу надо читать.
Единственное, что огорчило: невычитанный текст. Кое-где пропущены знаки препинания, есть момент, где явно потерялось целое слово. Но это претензии к редакторам.
_boxa_, спасибо за хорошую книгу!

В центре Москвы произошла массовая драка
“Зенит” и “Спартак” так и не договорились по Быстрову

Следующая станция – “Динамо”…

Целиком и полностью утащено у Ольги Бакушинской:
Большое интервью, которое я прочла и, как дед Панкрат, аж засупонилась. Поскольку ОПК все равно свалилось на голову родителям и с этим очередным погодным явлением уже ничего не поделаешь, я стала думать, куда же мне Машу отдать. Не в мусумальнскую группу – это понятно. Я выбирала между православной и светской этикой(к счастью, обещают и такую). В принципе, хотела в православную. Но почитала диакона, нашего, Кураева и решила…

Это выходит, что католицизм это нечто этническое? Как танец чардаш или африканский барабан? А мои проблемы, это оказывается не мои проблемы, а проблемы “бывших советских регионов”? Пальцы, значит, веером?
Знаете, граждане, “кисо” ничему не удивилось, но “обиделось”. Если уж надо где-то отсиживать ваши новые фантазии, то Маша их будет отсиживать на светской этике.
Все равно она с этого года идет на катехезу и там получит достойное религиозное образование.
Вы меня простите, православные друзья, я вас очень люблю, вы мои братья по христианской вере, но я не люблю, когда мне пытаются сунуть под нос ношенную имперскую портянку. Поэтому Маша не пойдет изучать основы православия, чего бы мне, честно, очень хотелось бы. Буду объяснять их сама. Что знаю. Как смогу.

От себя добавлю: еще немного подобных “откровений” от лидеров РПЦ и я начну стыдиться, что я православный.