рассказы
Вождение
Хлопнула дверца машины, за руль неуклюже протиснулся очередной «чайник».
– А, опять вы… – Инструктор поправил очки. – Ну, давайте посмотрим, что вы запомнили с прошлого раза. Для начала заводимся, делаем круг по двору. Стоп! Ремень пристегивать за вас я буду? Каждый раз одни и те же грабли… Мягче сцепление отпускайте, мягче! Тогда и машина не будет прыгать, как заяц от волка! Куда разогнался, Шумахер? Какая максимально разрешенная скорость по дворам? А у тебя на спидометре сколько? Хорошо, выруливай к арке и выезжай на улицу. Аккуратней! Пешеходов пропускать надо, а не давить!!! И вообще, в правилах этого не написано, но я рекомендую – при выезде из арки включать дальний свет, чтоб прохожие видели. Так, вперед… Куда??? Правильно, я сказал «Вперед»! Но соображать хоть немного нужно??? Смотреть по сторонам, машины, идущие по улице пропускать надо? Я тебя спрашиваю – надо? Так почему не пропустил? Учишь вас, нервы гробишь, а вы ни хрена не запоминаете… Чего стоишь, поехали. Пока пробку не собрали… Направо, куда ж еще? Или ты через двойную сплошную собрался? Двигай до светофора, держись в первом ряду, на перекрестке сворачивай направо.
Але, Фима
Нахиму Шифрину в день рождения.
Але, Фима? Это я, Люся. Ничего не случилось. Ты мне столько лет звонил, могу хоть раз я тебе позвонить? Тем более, ты так давно не звонил. Все в своих командировках, мотаешься по миру, позвонить некогда. Только в фейсбуке и общаемся. Я уж твой голос забывать стала… Что? Нет, лицо помню. Ну как же? Ну что ты такое говоришь? Как я могу забыть твое лицо, сам подумай, Фим? Ты же почти каждый день новые фотографии выкладываешь… Спасибо Интернету, ты будто всегда рядом. Фим, представляешь, я ноутбук на ночь с собой в кровать беру. Положу его на твою подушку, смотрю на тебя… А ты все молчишь и молчишь… Вот, думаю, позвоню хоть раз, голос твой послушаю. Тем более такой повод! Интернет говорит, у тебя сегодня день рождения. Фима, я тортик испекла. Вечером стол накрою, отпразднуем вдвоем. С ноутбуком, с кем же еще? Ты же опять в командировке. Я тебе потом в фейсбуке напишу, какой вкусный торт получился. И подарок твой сфотографирую. Такая красивая коробочка, с ленточкой! Внутри что? Сам увидишь. Вот приедешь, откроешь и увидишь. Мы тебя ждать будем, вместе с подарком. Нет, тортик вряд ли тебя дождется. Ну, ладно, к твоему приезду новый испеку. Ты только приезжай поскорее… А то я уже ноутбук Фимой называть стала. Что? Нет, я не плачу, что ты! Ну, совсем чуть-чуть… От радости… Весна ведь! У тебя день рождения! И ты ну совсем ведь рядом – фотография в ноутбуке, голос в телефоне… Будто и не уезжал!
(с) 2014, Сергей Уткин.
День писателя
Всем собратьям по перу посвящается.
При словосочетании “профессиональный праздник” впадаю в ступор. За почти тридцать лет трудового стажа сменил столько профессий, что в календаре листков не хватит. Вот, например, День Металлиста. Какой еще тяжелый рок, вы о чем? Металлисты в СССР появились в те времена, когда Филиппенко про Армстронга не слышал! Слесаря и токаря – вот настоящие металлисты! А не эти долгогривые в коже с заклепками…
Или День работника советской торговли. Я ж не виноват, что Союз развалился, не дождавшись, когда я за прилавок встану. С другой стороны, если бы СССР не рухнул, то и я за прилавок не встал бы… Но праздник-то мой!
День связи начал праздновать, когда стал услуги этой самой связи продавать. А потом и День писателя стал моим профессиональным праздником. Не в том смысле, что писательство моя основная профессия, я все равно пишу только под настроение и, по большому счету, для себя. Но раз за мои рассказы кто-то готов платить деньги, то это уже профессия. По совместительству, так сказать.
Кстати! Я частенько встречаю один и тот же вопрос: “А как стать писателем?” Правда, лично меня пока еще никто не спрашивал, но я все равно отвечу: проще простого! Берешь лист бумаги, авторучку либо кладешь перед собой клавиатуру и открываешь текстовый редактор. Пиши все, что взбредет в голову, хоть “Маша ела раму. Мама мыла кашу”. Написал? Готово! Ты уже писатель! Однако не спеши радоваться, поскольку твою писанину никто читать не станет. Даже ты сам.
Читать далее
Верую!
Издалека начну.
Честно говоря, я не очень люблю фотографироваться. Еще с детских времен, когда мотались со Славкой по городу и фотили его “Сменой-8М” окрестности Ленинграда, мне было интересно заснять дворец или фонтан, а не засветить свою морду на фоне шедевра архитектуры. Что весьма огорчало мою матушку: натащит родное дите кучу фотокарточек, а самого на них и нету…
Так что изображений моей персоны в моем архиве крайне мало. Но есть в нем вот такая забавная фотография. Если кто не знает, что за головной убор, поясняю – это кипа, подарок из Израиля. Фотография сделана, если не ошибаюсь, весной 2003-го года, во время очередного конвента любителей фантастики “Интерпресскон”. Предыстория такова: где-то за год до этого я чем-то помог моему хорошему, но виртуально знакомому Вадиму Сигалову. Который еще до развала Советского Союза перебрался в Израиль на постоянное место жительства. В чем конкретно заключалась моя помощь я уже не помню, да и неважно. А когда Димка заговорил об ответной услуге я, неожиданно для самого себя, попросил прислать кипу. Вадим от такой просьбы тоже слегка обалдел, потому как прекрасно знал мои религиозные убеждения. Но согласился.
Стали думать, как лучше кипу из Нетаньи в Петербург переслать. А тут оказия подвернулась – в гости к Димке поехал наш общий друг из Москвы. И, поскольку фантастика была нашим общим увлечением, то его приезд на “Интерпресскон” был фактически предрешен. Оставалось только найти друг друга в пансионате, где проходил конвент, и совершить церемонию передачи кипы из рук в руки. Что, собственно, и произошло. Процесс примерки кипы на мою православную голову запечатлел для истории Олег Поль, человек в фэндоме весьма известный.
Это все присказка была, теперь сказка начинается.
Недружественный сервис
До кучи еще одну историю с торговлей расскажу.
Было это в двухтысячном году, аккурат когда я в Апраксином дворе свою точку открыл. Обосновался на втором этаже одного из корпусов, поставил рекламный щит-раскладушку и затеялся торговать телефонами. Напротив меня встали продавцы различной посуды и бытовой техники, слева ребята с кассетами и компакт-дисками. Вот с ними проблемы и начались.
Хозяин точки, Паша, был вполне адекватный мужик и с ним работали без проблем. Но бизнес требовал развития, Паша нашел еще пару точек и начал искать продавца. Почти сразу нарисовалась толстая деваха. Видимо, больше кандидатов на эту вакансию не было, поскольку Паша тут же ее взял.
На следующий день работа превратилась в ад. Деваха оказалась ярой фанаткой какого-то новомодного дерьмо-стиля, от которого обычно тащатся обдолбанные тусовщики в клубах. Человеку, у которого мозг еще не убит наркотой, выдержать это тарахтенье более пяти минут просто нереально. А тут часами, на всю мощь музыкального центра один и тот же диск! Хоть из отдела беги.
А куда от товара убежишь? Приходилось терпеть. Зато покупатели бежали от павильона, едва заглянув в зал. Угомонить любительницу музыкального дерьма не могло ничто – ни просьбы коллег, ни визит администратора. Ответ был один: “я лучше знаю, что нужно покупателям!”. Отсутствие выручки деваху не смущало абсолютно. Думаю, истинная причина была в другом: пользуясь доступом к дискам, деваха беззастенчиво переписывала это дерьмо на кассеты.
На третий день Паша все-таки деваху выгнал. Вместо прибыли раскрученная точка за два дня принесла сплошной убыток: ни одной продажи, несколько дисков с прилавка пропало, да еще администратор штрафанул отдел за многочисленные жалобы.
(с) 2012, Сергей Уткин.
Покупатель всегда прав?
Был у меня в бытность мою продавцом такой случай.
Наш отдел, кроме всего прочего, принимал заявки на проявку и печать пленок Kodak и FujiFilm. Место бойкое, летом от туристов и вернувшихся из отпуска питерцев отбоя не было. Нередко план продаж выполняли только на фотографиях… Приходит мадама в возрасте “слегка за тридцать” с уже проявленной пленкой, заказывает три снимка. Кто не в курсе – у кодаковских и фуджиковских пленок вдоль перфорации номера кадров проставлены, чтобы на конвертике отметить и оператору не гадать какую именно фотку клиент хочет. Мадама своей рукой проставляет галочки в квадратиках с номерами, я отдаю корешок с дежурной фразой “Завтра после одиннадцати будет готово”.
Мистика и реальность
Есть у меня рассказ, мое первое завершенное произведение, называется “Само собой“. Этот же рассказ стал и первой моей публикацией в серьезном журнале, за что низкий поклон всем сотрудникам альманаха “Полдень. XXI век” и лично Борису Натановичу Стругацкому.
Так вот, главное действующее лицо рассказа – мальчишка, эдакий современный Питер Пен. Только он как раз вырасти хочет, но не может. Впрочем, сюжет рассказа пересказывать не буду, кому надо – текст есть на сайте. А расскажу историю про то, как он был написан. Хотите – верьте, хотите – нет, а такого не взрослеющего мальчишку я встречал в Питере на протяжении лет эдак двенадцати, не меньше. Первый раз еще в конце восьмидесятых, в разгар перестройки. Обыкновенный такой пацан, лет десяти, белобрысый, явно из неблагополучной семьи… У меня довольно паршивая память на лица, а тут запомнилась мне физиономия этого мальчишки, сам не знаю почему. Где-то год он регулярно попадался мне на глаза во дворе моего дома. Потом пропал. И лет через пять я увидел его вновь – НЕ ВЫРОСШЕГО АБСОЛЮТНО! А должен был уже юношей стать…
Потерянные сказки
Как-то раз хороший человек Александр Малич (тот самый, который телеведущий на 100ТВ) в твиттере обмолвился, что готовит передачу совместно с патриархом отечественного театра и телевидения Александром Аркадьевичем Белинским. Я не упустил столь удобного случая и попросил Сашу при встрече разузнать про спектакли Большого Театра кукол. Дело в том, что после внезапной кончины великого, не побоюсь этого слова, Виктора Борисовича Сударушкина некоторое время главным режиссером театра был Белинский. И именно Александр Аркадьевич сумел добиться, чтобы несколько спектаклей театра записали на пленку. Это была своеобразная дань памяти Виктору Сударушкину.
К сожалению, после развала Советского Союза эти записи больше не показывали. Александр Аркадьевич совершенно не представляет, кому сейчас могут принадлежать права на телеверсии спектаклей и сохранились ли они вообще. Боюсь, что в результате многократных перефутболиваний нашего Пятого канала пленки с записями попросту размагнитили. Жаль, если так…
Солнечный зайчик
Сколько раз уже убеждался в правоте Конецкого: самая низкопробная литературщина и есть жизнь.
Она, жизнь, закручивает такие сюжеты, что Дюма-отец от зависти бледнеет и нервно грызет кончик гусиного пера. Д’Артаньян искал своих друзей двадцать лет спустя по приказу Мазарини. Эдмон Дантес, перевоплотившись в графа Монте-Кристо, искал друзей и врагов… Я же специально никого не искал. Хотя, чего лукавить: когда готовился материал для сайта, в голове мелькнула мысль – а вдруг кто-то из нашего театра отзовется. Мысль из головы была сразу изгнана как чрезмерно фантастическая и неправдоподобная. Даже в качестве сюжета для рассказа рассматривать не стал. Напишешь, а потом со всех сторон доброжелательные критики объяснят: “Слишком у вас все надуманно. Так, батенька, в жизни не бывает”.
Бывает! И доказательство тому – письмо Беллы Усвяцовой-Гольдштейн, пришедшее из далекого Иерусалима.
Ивановна
С Ивановной мы соседствовали долгих пятнадцать лет. Вообще-то, у нее было другое отчество, но поскольку бабка давно уже покоится на кладбище, то пусть будет Ивановна…
Познакомились мы с ней в 1987-м, когда переехали в новый дом на проспекте Большевиков. Как оказалось, и раньше жили в одном доме на Тверской, только встречаться не доводилось. Было Ивановне тогда глубоко за семьдесят, поскольку родилась еще при Николае Втором, в 1913-м году, в больнице Святой Ольги, которая тогда располагалась аккурат напротив нашего старого дома. В начале тридцатых больничные корпуса сломали и построили жилые дома…
Жила Ивановна одна. Мужа и детей у нее никогда не было, поскольку была религиозна до фанатизма. Одно время даже при монастыре жила и подумывала в монашки податься, да чего-то передумала. Но при случае любила похвастать старыми послевоенными фотографиями, где она вместе с будущим Патриархом Алексием Вторым запечатлена. Вторым предметом гордости была шкатулка с боевыми наградами – всю войну Ивановна прослужила в санитарном батальоне, вытаскивая раненых с поля боя. Девятого мая Ивановна получала поздравительную открытку и продуктовый набор. Но и только. Никаких встреч с однополчанами, никаких приглашений на встречу со школьниками. Никаких писем от спасенных бойцов. Ничего.
